Эти слова вызвали в кабинете Белла бурю восторженных возгласов. Все окружили Брента Росса, хлопали его по плечу, а Памела Уорд протиснулась к нему и поцеловала в щеку. Постепенно ликование стихло.
- Господи, ну наконец-то хоть какие-то хорошие новости, - тихо сказал Брент. Он прижал к себе Памелу и спрятал в ее волосах свои увлажнившиеся глаза.
- Брент, - тихо сказал Белл. - Я договорюсь насчет самолета в Токио. Мы встретим седьмой авианосец. - Он обернулся к Марку Аллену. - А вы, адмирал?
- Да, я тоже полетел бы туда, - сказал адмирал.
Белл перевел взгляд на кэптена Мейсона Эвери, который стоял чуть в стороне и смотрел широко раскрытыми глазами на обнявшуюся парочку.
- А вы, кэптен? - спросил он, но Эвери Мейсон не ответил. Он стоял и смотрел, стиснув зубы.
13. 7 ДЕКАБРЯ 1983 ГОДА
Несмотря на внушительные потери, экипаж "Йонаги" ликовал. Как только подполковник Симицу радостно провозгласил: "Тора, тора, тора!", по кораблю пронеслась лавина криков "банзай". Восторги усиливались с каждым новым сообщением Симицу о подвигах летчиков. Когда выяснилось, что ударной группе Симицу удалось потопить линкор "Нью-Джерси", моряки пришли в состояние полного экстаза.
Теперь же, когда самолеты стали возвращаться с задания, ликующие моряки заполонили все служебные мостики вдоль полетной палубы. Они размахивали флагами, оглашали палубу радостными воплями. Тед Росс, который стоял на флагманском мостике рядом с адмиралом Фудзитой, насчитал всего-навсего шесть "Айти", семь "Накадзим", а также семь "Мицубиси". Из поврежденных бомбардировщиков было извлечено с десяток убитых и раненых членов экипажа.
Но все это никак не могло омрачить праздничного настроения. Когда на палубу садился очередной самолет, Фудзита и Кавамото начинали неистово дубасить друг друга маленькими костлявыми кулачками. Они громко смеялись, подпрыгивали от переполнявших их чувств.
- Мы покорили гору Нитака. Банзай! - кричали они.
Наконец над авианосцем навис последний самолет и безупречно сел на три точки. Это была машина Симицу. Глядя, как подполковник выбирается из кабины, Росс почувствовал, что у него застучало в висках, а в груди и животе появилась странная пустота. Вся ярость, вся ненависть обрушились на этого человека. Странным образом Росс никак не мог заставить себя возненавидеть адмирала Фудзиту.
Фудзита показал рукой на дверь в свою каюту и сказал Россу:
- Прошу, капитан. Вы будете присутствовать при рапорте подполковника.
- Зачем?
- Вы не обладаете правом задавать вопросы, капитан, - холодно заметил Фудзита.
Когда Тед двинулся к двери, заметив, что его охранники беспечно поглядывают по сторонам, он понял, что по-прежнему необходим японцам как посторонний свидетель их триумфа. Его присутствие льстило их самолюбию, подчеркивало грандиозность победы. Более того, он был их враг. Заклятый враг, который успел дать им бой - и словами, и кулаками. И он убил одного из них. Для многих из них, и в первую очередь для Симицу, он представлял собой вызов, угрозу. То, что следовало поскорее уничтожить. "Никогда!" подумал презрительно американец и вошел в каюту.
- Уничтожен авианосец. Один линкор, скорее всего "Нью-Джерси", потоплен, - говорил Симицу, стоя перед столом адмирала. Росс посмотрел со своего места на худое лицо с близко поставленными глазами, вокруг которых кожа была очень чистой. Эта чистота напоминала о том, что еще недавно кожу тут защищали те самые очки, которые теперь летчик держал в руках. Росс вдруг еще раз подумал, до чего же похож этот японец на насекомое.