Некоторые эпизоды снимались на территории школы, куда курсантов сгоняли на массовку. Если же съемки проходили на одесском ипподроме или возле упомянутого кафе «Чайка» – массовка превращалась в оцепление.
□□□
Спустя тридцать лет, изнывая от жары, я маячил невдалеке от знакомой кафешки. Укрылся в тени одинокого тополя и набрал присланный накануне телефонный номер. После двух гудков приятный женский голос пригласил посетить кафе и расположиться за ближним столиком возле барной стойки.
Подзабытая конспиративная манера вызвала невольную улыбку и оживила воспоминания: «Дежавю в натуре! По сюжету кинофильма именно «Чайку» облюбовали лазутчики для тайных сделок».
Выполнив указание, подсел к столу и, дожидаясь знаков внимания, поосмотрелся. В душном помещении насчитал четверых посетителей, зато на летней площадке все столики были заняты. По-видимому, ветерок с лимана способствовал приумножению аппетита.
В зале устоялся смешанный дух табака, жареного кофе и борща. Оттого приглушенная мелодичная музыка в стиле нью-эйдж немного диссонировала с кабацким антуражем. Поморщившись, прикинул:
«Уместнее был бы ненавистный шансон. В крайнем случае, кантри».
Наконец, подошла немолодая сухощавая официантка. Изобразив похожесть улыбки, подала папку с прейскурантом и удалилась. Внутри обнаружилась сложенная салфетка с каллиграфической надписью карандашом: «9-я станция Большого Фонтана. Улица Красных Зорь, в тупике. Позвонить по тому же номеру в 19.00».
На этом негласная часть оперативного мероприятия закончилась. Почуяв голодные позывы, дерзнул отыграть роль резидента по полной. Подманив официантку, заказал борщ, картофельное пюре с отбивной и кофе.
Южно-украинский борщ оказался наваристым и густым, отличаясь от столичного – немалым количеством нашинкованного сладкого перца наряду с капустой и душистой зеленью. Не меньшее впечатление произвел домашний хлеб: свежеиспеченный, ароматный, с хрустящей корочкой.
После горячего борща показалось, будто воздух в кафе раскалился. Вместо удовольствия к насыщению прибавилось тяжкое предчувствие. По-видимому, таинственность и шпионские игры навеяли тревогу, отчего никак не получалось сообразить – ввязался я в ситуацию или вляпался.
□□□
Одесса встретила бесконечными заторами на дорогах. Транспортные коллапсы для украинских городов стали привычным явлением, а в южной Пальмире даже в советские времена автолюбителей насчитывалось с лихвой. К тому же в равных долях – приверженцев советских легковушек и горделивых обладателей диковинных иномарок с правосторонним рулем. Портовый город – окно в забугорную жизнь!
Теперешнюю ситуацию можно не комментировать, лишь уточнить, что количество транспорта увеличилось в разы, а дороги остались прежние. Картина маслом, как говорят одесситы.
Лишь с третьей попытки удалось свернуть в искомую улочку. Выискивал улицу Красных зорь, а оказался в типичном поселковом проулке, примыкавшем к Фонтанской дороге. Кое-где за деревянными изгородями виднелись хатки старинной постройки, но в целом округа напоминала район Беверли-Хиллз в миниатюре. Шикарные особняки с фасадами разнообразных архитектурных направлений демонстрировали предпочтения владельцев. Порой безвкусные до абсурда.
Отыскав тенистое место, припарковал свой «черато» в тупике возле каменного забора. Не выключая кондиционер, набрал секретный номер. Знакомый женский голос попросил обождать, а спустя минуту в переулок вкатилась белоснежная спортивная «ауди». Вздыбила пылевую завесу и эффектно тормознула перед капотом моей машины. Из салона выкарабкался худосочный чернявый паренек, подошел и бесцеремонно распахнул пассажирскую дверцу.
– Вы Кучер? Это я вам звонил, – молвил юношеским баском, усаживаясь рядом. – Здрасьте! Панфилов моя фамилия. Тоже Сергей.
Заглянув в удостоверение следователя прокуратуры Приморского района, я запечатлел внешность нового знакомца. Прямая челка до бровей, выступающие скулы и боксерский подбородок не умаляли открытости лица то ли греческого, то ли португальского типа.
Неброский, но элегантный гардероб подобран в узнаваемом чиновническом стиле – белоснежная рубаха с короткими рукавами и накладными карманами, летние брюки оливкового цвета с люрексом, плетеные кожаные туфли. Тоненькая змейка цепочки смотрелась на фоне шоколадного загара, будто из белого золота. Типаж одесского бюрократа подчеркивал золоченый колпачок перьевой ручки, выглядывавший из нагрудного кармана по соседству с дорогим смартфоном, и напоминавшие компас часы на кожаном ремешке.