– Просто хочу помочь. Почему? Сам не знаю, но точно не из жалости. Не переношу, когда совесть точит! Удивлены? Тогда считайте мои эгоистичные откровения поджилочным трепетом. Типа, страшусь замарать честь мундира, потому желаю докопаться до сути чужими руками. Простите, я, наверное, чушь несу.
– Есть маленько. Никакого эгоизма в аргументации не усматриваю. Лучше так, чем скрупулезно собрать бумажки, усердно подшить дело и тупо отправить в суд.
Я замолчал, подытоживая сцену знакомства:
«Не часто приходится иметь дело с такими следаками. Хоть опыта маловато, зато предпосылок для наработки профессионализма предостаточно. Не каждый отважится при первой встрече упомянуть о совести и интуитивном несогласии. Зато вы, полковник, выказали себя заскорузлым совком, задав вопрос об участии в деле. В итоге неоперившийся законник всухую выиграл первый раунд у бывалого сыщика».
Панфилов покашлял, напоминая о себе, и спросил:
– Сколько дней можете пробыть в Одессе?
– Сколько понадобится.
– В таком случае – велкам, как говорят в Украине! Видите, напротив калитку с желтым почтовым ящиком? Вам туда. В хозяйском доме я снял комнату. Не пентхаус, конечно, но и не бомжатник. Есть где поставить машину. О плате не беспокойтесь – вы же в командировке. Хозяйку зовут Марией. Связь со мной по тому же номеру. Сейчас уеду, а вы обождите пару минут. Убедитесь, что нет хвоста, потом заселяйтесь.
– К чему такая конспирация?
– С недавних пор страдаю манией преследования.
– Есть предпосылки?
– Похоже, пасут и слушают. Либо сверху порешили меня потопить, либо кому-то не терпится упрятать Недоходова за решетку. Городская прокуратура проходу не дает. Куратор намекнул, что собирается отстранить из-за личной заинтересованности. Наказал, чтобы дело было в суде завтра к вечеру, иначе гаплык. Хрен ему! После такого наезда я окончательно утвердился в желании помочь подследственному. Есть одна идейка…
□□□
Комнатушка, арендованная в добротном одноэтажном доме, оказалась уютной, хотя и тесноватой – немногим больше типовой ванной комнаты.
Наспех разобрав вещи, разлегся на видавшем виды раздвижном диванчике, не побрезговав потугами допотопного, но безотказного вентилятора. Умостившись, пролистал в памяти события нынешнего дня:
«Много непонятного, зато нескучно, – безрадостно заключил. – С конспирацией разъяснилось, а вопросов прибавилось. Следака добре поприжали, но Панфилов боец! От него и я заразился неуемным желанием вызволить Дохода, хотя по любому не оставил бы его в беде. Жаль, конечно, что не вышло у нас с Ленькой мужской дружбы. За мишурой куража и безответственной бравады не смогли рассмотреть того, что связывает людей крепко-накрепко. Что ж – по мере сил выправим. Сейчас главное разобраться с прессингом. Кому не терпится отправить Недоходова на нары? Неужто перешел дорогу какому-то перцу? А может, просто сливают Панфилова?».
Со двора слышался оживленный гомон под аккомпанемент развеселой музычки. Квартиранты коротали отпускное время, расписывая «пулю» в заплетенной виноградом беседке. Естественно, подпитывали игровой азарт горячительными напитками.
Рядом с хозяйским домом была обустроена пристройка для приезжих, состоявшая из трех комнат и общей кухни. Чуть дальше у забора – душевая кабинка и дощатый туалет-скворечник, а в огороде одиноко маячил ржавый мангал.
Моя комнатушка предназначалась для особых постояльцев с правом пользования хозяйской туалетной комнатой и местом для парковки автомобиля.
Домовладение отгораживалось от внешнего мира высоким деревянным забором и представляло собой приватный мини пансионат постсоветского типа.
Хозяйка заведения – молдаванка средних лет по имени Мария, держала квартирантов в узде, прозывая гавриками. Частенько из беседки или с огорода доносился ее звучный голосок с едва уловимым бессарабским акцентом. Недавно она распекала какого-то Мишу за не выброшенный вовремя мусор и стаи мух, заполонивших из-за этого двор.
К постояльцу, протежированному Панфиловым домовладелица отнеслась подчеркнуто вежливо. Ощущался конспиративный подход молодого следователя и взаимное расположение. Во время заселения Мария шепнула мне на ухо:
– Навешала гаврикам лапши, что вы мой родственник. Потому живете в доме. Чтоб вы знали – Сергей Давидович большой друг нашей семьи.
Имидж прокурорского работника возрастал, а его упредительность истолковывалась, как обустройство надежного тыла. Данное обстоятельство вселяло уверенность и содействовало относительному покою жизнедеятельности. Но отнюдь не расслабляло до потери бдительности.