Ему было слегка под сорок. На макушке виднелась лысина, а бока он сбривал налысо. Через всю щёку, от носа до уха на нём красовался жирный шрам. Он сказал, что по молодости на него напал какой-то псих и сбежал.
Ему хотелось верить, хоть внешне тип был предельно подозрительным. Как он сказал, его посадили в тюрьму за мошенничество, которого он не совершал. Не успел он отсидеть и полгода, как начался апокалипсис.
По всему миру начали падать огромные булыжники, что снесли пару крупных городов и ещё с десяток оставили в полуразвалившихся руинах.
Самые страшное началось, когда взорвалась первая атомная электростанция, а затем вторая и третья.
Всё генерирующие и добывающие предприятия закрылись. В дома перестали поступать свет, вода, тепло. Начался хаос. Полки магазинов тут же были опустошены. Много людей погибло. И не столько от каменного дождя с катаклизмами, сколько от самих людей.
Что произошло в мире вокруг, он не знал. Сам всё услышал со слов тех, с кем встречался в пути. Когда было понятно, что нормального общества больше не будет, кто-то открыл тюрьму, в которой сидел наш водитель, и он пешком добрался до своего города.
Кто-то кооперировался в группы, чтобы было легче выжить в новом мире, но он хотел только одного — вернуться домой.
По дороге его чуть не схватили военные, где оцепили город, через который он хотел пройти. После взрыва на одной из АЭС город превратился в зону отчуждения.
Пришлось идти в обход, теряя на этом ещё пару дней холодной и голодной жизни. Но когда он добрался до дома, то понял, что зря потратил столько сил. Витрины магазинов разбиты, бетонные коробки пусты, продуктов почти нет, как нет и людей, забравших их с собой.
Так и началась его жизнь мародёра. Через неделю он только встретил первого человека в городе. Это был такой же мародёр, как и он. Попутчик рассказал ему о том, что многие переселились в деревни, уехали из страны туда, где уровень катастрофы не так повлиял на жизнь.
Вместе с ним он и пришёл в поселение, строй которого напоминал, скорее, анархо-примитивизм. Люди выращивали урожай, строили себе жилища и обменивались ресурсами или услугами, как разменной монетой.
— А в чём проблема с военными? — поинтересовался Михаил.
— Как бы это сказать, — он оглядел пассажира с головы до ног, — у них мечта. Идея, мать её. Собрать как можно больше людей и построить новое общество.
— Коммунисты, что ли?
— Ну… почти. После всего этого бардака все чинуши куда-то подевались. Не знаю. На яхты, во дворцы себе заселились. Чёрт бы с ними. Ну так вот, собралась кучка фриков с оружием и объявила себя новой страной. Не, ну ты прикинь, вся наша многовековая история в руках каких-то лохов.
— Забавно, — согласился Михаил, — и как у них успехи?
— Херово. Каким-то образом они подмяли под себя армию и теперь патрулируют города в поисках новых сторонников.
— А ты почему не с ними? — я вклинился в их диалог из дикого любопытства.
— Извини, как тебя? Я не запомнил.
— Паша.
— А я Серёга. Ну вот смотри, Паш, ты живёшь, такой, в бамбук не дуешь, а тут бам, и тебя хотят заставить работать непонятно на кого и ещё непонятно зачем. Что ты будешь делать?
— Не знаю.
— Вот и мы все не знали. А потом один пацан пошёл и через месяц сбежал оттуда. Говорит, срочники лучше живут, чем они в этой армии нового света. А ещё названия какие.
Тема исчерпала себя. Сергей замолчал, мне тоже было нечего спросить. Мы ехали молча, а снаружи капли дождя поблёскивали на утренней траве. Хоть окна и были закрыты, но чувствовалось, что снаружи довлел запах свежести.
— То есть, — начал Михаил, — вы все думали, что мы пришли от военных и хотели набрать ещё людей?
— Типа того. Только они ещё любят стрелять в тех, кто отказывается. Поэтому в этот раз мы стреляли первыми.
— Неудобная ситуация складывается. Из-за какой-то мелочи погибло столько людей.
— Ага, неприятно.
— Ты прости нас. Твои люди убили уже двоих из моего отряда. Мы тоже постарались. Но войну нужно прекратить, хотя бы сейчас.
— Да ладно, что тут думать. Мы сами виноваты, с кем не бывает.
— Значит, зла на нас ты не держишь?
— Да забудь ты. Они мне никто. Такое же было, как и я сам. Я с ними был только потому, что так проще выжить.
Машина заглохла. Сергей выругался, отчего даже проснулась Лена, лежащая на плече Саши.
— Походу, бензин кончился.
— Так у тебя ещё полбака, — Михаил показал на приборную панель.
— Туда не смотри даже. Эта хрень не работает давно.
— В багажнике нет ещё канистр?
— Ага, вагон и ещё тележка. Я думал, что нам хватит до поселения.
Он хлопнул дверью и начал крутиться вокруг машины. Лена потянулась, задев рукой Сашу, отчего тот тоже проснулся. Оглянувшись вокруг, она спросила у меня:
— Мы приехали?
— Да. Теперь мы точно приехали.
Сергей снова сел в машину. В надежде снова завести её, он попытался включить зажигание, но тщетно.
— Поздравляю. Теперь нам придётся добираться пешком. Пойдёте со мной или у вас ещё какие дела?
— А далеко до твоего поселения?
— Ну не знаю. Часа два — три пешком. Там будет железка впереди. И если по ней идти, то заброшенная деревня. Мы все оттуда и приехали.
— Подожди, — прервал его Михаил, — там ещё вокзал рядом?
— Да-да, но он в другую сторону километра на три.
— Тогда мы не пойдём с тобой.
— А чего так?
У меня в голове играл тот же вопрос. Впервые за много лет у нас выдалась возможность попасть в поселение на поверхности. Мы могли узнать у них много нового. Даже больше, чем за час разговора с Сергеем.
— Если я правильно понял, тут есть ещё один бункер в паре километров. Мы зайдём туда.
— Что? — оживилась Лена, — мы уже добрались?
— Нет, это не тот. Я про него не рассказывал.
— А тогда зачем нам он нужен? Не быстрее ли заправить машину и спокойно доехать?
— Может, и так, но я с самого начала планировал по пути зайти.
Я пытался вспомнить, о каком бункере он говорит, но не мог даже приблизительно представить. Ближайший к нам был ещё далеко. Чтобы развеять сомнения, я задал ему вопрос:
— Так на карте же не было бункеров поблизости.
— А кто эти карты рисовал, как думаешь?
— И почему тогда он там не указан?
Возникла неловкая пауза. Ответа ждал я, Сергей, Лена и Шурик. Михаил долго обдумывал, прежде чем сказать:
— Какая разница? Они не выходили на связь с самого начала. Может, туда никто и не заселялся, что бред. Я хочу заглянуть туда, чтобы узнать, что к чему.
— Так, мужики, — прервал нас Сергей, — если это недалеко, то я могу пойти с вами.
— Да не надо. Зачем?
— Там же по-любому есть топливо, да? Я, вот, и думаю, что так быстрее заправлю машину. Да и в поселении его не так много осталось. Ваши же не будут так уж против одолжить пару канистр.
— Как знаешь, — ответил Михаил, — но что они там вообще есть, я не ручаюсь.
— Без проблем. Тогда всё, собираемся?
— Да, тут недалеко.
Самое первое, что он попросил — это столкнуть машину в лес. По его словам, в нынешних реалиях даже свои могут увести из-под носа последний паёк, а кругом ещё встречаются военные патрули.
Дружной толпой мы закатили внедорожник до ближайших деревьев. Сергей призвал помочь ему с обрубанием веток. Ими он хотел замаскировать машину, чтобы та не бросалась в глаза.
Лена, уже уставшая от сбора листвы, начала возмущаться, что её и так будет видно, но Михаил не согласился. Он начал рассказывать старую историю, как один солдат потерял в поле танк, который сам же и укрыл листвой. Поэтому, не торопясь, и с хорошим настроением мы закончили это дело.
Отойдя на десяток метров, можно было заметить, что машины и правда не видно. Гора веток и листвы смешивалась с общим пейзажем и почти не выделялась.
Михаил завёл нас на просёлочную дорогу, которая отходила от трассы и покрылась травой, что проросла меж камней.