— Завтра рукопашка, но вы всё равно можете приходить. Лена, вот, бывает иногда.
Паша смотрел на неё исподлобья опухшими глазами, один из которых красовался треугольным синяком над скулой. В голове у него была злоба, намешанная с обидой. Мало того что она в лёгкой атлетике его обходит, так ещё и на рукопашный бой записалась. Нигде ему нет покоя от неё.
— Что вылупился? — ехидно спросила Лена, — сейчас и второй глаз тебе разукрашу.
— Больно ты можешь будто.
— Думаешь, я не смогу?
Она подалась, было вперёд, но Михаил пресёк конфликт:
— Всё, тихо. Успокоились. Свою энергию приберегите для спаррингов.
— А Вы поставите меня с ним? — поинтересовалась девушка.
— Нет. У вас разные категории.
— Жалко, — раздосадовалась девушка, — я бы не прочь ему по голове наступать.
— Я что сказал? — рявкнул тренер, — соперничество допустимо, но вражды я не допущу. Можете сколько угодно препираться, но только если это касается показателей. За драку можно и вылететь отсюда, поняла?
— Да, Михаил Владимирович, — робко согласилась Лена, опустив голову, — простите.
— В общем, я всё уже сказал. Отдохните нормально. Завтра будет тяжело.
На том тренер попрощался с учениками и вышел из зала, даже не сменив одежды. Как глава бункера он давно снял ограничения на униформу и даже охрана свободно передвигалась в гражданском.
Дети же разбрелись по разным углам спортзала. Каждый занимался тем, что было интересно ему самому. Лена направилась к подругам у шведских стенок, где висели скакалки. Ей было интереснее пообщаться, но указания тренера она исполняла.
Паша с Шуриком пошли к друзьям, что собрались вокруг штанги. Сменяясь по очереди, они пробовали тягать железо. Дойдя до своих пределов вполовину центнера, парни закончили со снарядом, оставив его более заинтересованным, что тут же накинули ещё блинов на стальной гриф. Не торопясь, они переоделись и вышли из зала.
— Есть хочу, — пожаловался Паша.
— Мама говорила, что сегодня будет тушёная картошка с мясом.
— Сегодня дядя Дима готовит?
— Нет, мама. Она сказала, что приправы новые взяла у кого-то.
— Ну, дядя Дима всё равно лучше готовит.
— Конечно, блин, — воодушевился Шурик, — кусманов мяса побольше кидает, вот и вкуснее.
— Не, я не говорю, что она хуже, но ты и сам понимаешь — тут тупо сравнивать.
Тема зашла в тупик. Саша немного подумал, прежде чем выбрать другую:
— Глаз не болит?
— Немного. Если не трогать, то нормально.
— Думаешь, сможешь навалять ему потом?
— Да он вообще не по правилам полез. Я даже закрыться не успел.
— Ну так, главное — победа. Он же победил тебя.
— Рано радуется, — воспылал Паша, — через месяц я снова с ним стою. Там и посмотрим.
В коридоре послышался бой гитары. Парни уже подходили к двери, когда Паша спросил:
— Порнофильмы?
— Да, вроде. Они самые, — соглался Саша, — папа любит их играть.
— Что-то он зачастил её.
— Ты бы хоть это выучил.
— Да она несложная. Надо только чаще играть.
Стоило им открыть дверь, как звон струн ударил по ушам. Дмитрий играл уверенно, громко и со вкусом, добавляя элементы, которых не было в оригинальной песне, но от этого она звучала только лучше.
Заметив ребят, он заглушил струны и поприветствовал их:
— Как тренировка?
— Нормально, — отозвался Саша, — сегодня стометровку бежали.
— Ты ведь первый прибежал? — с улыбкой на лице поинтересовался отец.
— Ага, сто первый. Паша, вон, второй.
— Нормально.
— Почему перестал играть? — спросила Ира, вышедшая из кухни. Заметив вошедших, она их поприветствовала: — А чего так рано? Я ещё не приготовила.
— Да ничего, мам. Мы не голодны.
— Давай только без этого. Устали ведь.
— Да не, тёть Ир, — заверил её Паша, — сегодня правда не сложно было.
— Ну как знаете. Через полчаса будет готово, так что будьте готовы.
— Хорошо, — отозвались ребята и зашли в комнату.
Дима продолжил играть, но уже другую песню. Сосредоточившись на переборе, он успевал стучать по деке, создавая совершенно нетипичный для гитары звук.
Паша кинул сумку у кровати и повалился на застланный матрац. Саша же аккуратно поставил её у стола и переоделся в домашнюю футболку с шортами. Включив настольную лампу, он разглядывал деревянные детали, выложенные на укрытом газетой столе.
Паша повернулся набок и смотрел на друга.
— Ну что, высохли?
— Вроде как, да.
— Ты сейчас клеить будешь?
— Ну да. Почему нет?
— Ладно, я тогда вытяжку включу.
Паша встал, повесил на спинку стула лёгкую кофту с молнией и подошёл к другу. Тот смотрел на незаконченную модель корабля и готовил инструмент.
Звук гитары стих. Паша глянул на дверь и подошёл к двери. После щелчка выключателя загудел вентилятор и парень вышел за дверь. Диван, на котором сидел Дмитрий, был не занят. Разве что гитара, упёршаяся грифом на его спинку.
Он зашёл на кухню в поисках Дмитрия, но нашёл там только Иру. Она оглянулась и спросила:
— Чего, Паш? Есть захотел?
— Да не. Где дядя Дима?
— А он уже ушёл? Его сегодня звали куда-то. Он сказал, что ненадолго. А что, гитару хотел?
— Ага, за этим и пришёл, — подтвердил мальчик улыбаясь.
— Ну так бери. Ему она сейчас не нужна.
Мысленно поблагодарив её, он скрылся за дверью и направился к дивану. Гитаре было уже много лет, но она сохранила свой лучший вид. На лакированной деке остались небольшие царапины от ногтей, но это ничуть её не портило. Стальные струны лаконично отдавали бронзой и закручивались в кольца у колышек, а между ними держался каподастр с таким же бронзовым покрытием.
Паша аккуратно взял её за гриф и направился обратно в комнату. Там он положил её на кровать и начал рыться в тумбочке. Достав оттуда блокнот на пружине, он пролистал до нужной страницы и положил его у спинки кровати. Затем сел напротив блокнота и взял в руки гитару.
Рука опустилась на струны, издав мелодичный звук. Паша вгляделся в табулатуру, старательно вычерченную в блокноте, и принялся перебирать струны, наполняя комнату красивой мелодией.
Через несколько секунд палец соскочил с нужной ноты и он стал играть сначала. Затем ещё раз. Играя уже чуть медленнее, он попал в нужную ноту, но пожертвовал темпом.
— Ты на самом ладу зажимаешь, вот и косячишь, — заметил Шурик.
— Да знаю я, — нервно отозвался он.
Ещё одна попытка, но с прежним темпом. Однако, ошибка повторилась. И ещё раз. Наконец, он опустил голову на подушку и начал играть что-то простое, совсем не глядя на струны, но тем не менее без фальши.
Саша оглянулся на него, но сразу вернулся к модели.
— Если не будешь отвлекаться, то и ту мелодию потом сможешь так играть.
— Не хочу сейчас. Я просто расслабляюсь.
Ещё немного перебрав струны, он остановился.
— Как думаешь, что Соне подарить?
— На день рождения-то? — уточнил Шурик.
— Ага.
— Да фиг его знает. Сыграй ей песню.
— Это не то. Надо что-то, что останется на память.
— Ну, если ты сыграет прям очень хорошо, то она это точно запомнит.
— Да не, фигня.
Ещё с минуту они провели молча. Паша невпопад перебрал струны, думая о своём, а Саша очень аккуратно придерживал пинцетом миниатюрную пушку, что должен был вот-вот приклеить у борта. Покончив с ней, он нарушил молчание:
— Можешь что-нибудь сделать руками или написать стихи, песню, поэму. Что угодно.
— Да бред какой-то. Может, мне ещё браслетик из бисера сделать?
— Кто на что горазд.
И снова молчание, заправленное перебором струн. Паша лежал, разглядывая стены и думая над подарком. Вдруг ему в голову пришла идея:
— А помнишь, у тебя была книжка с инструкциями для оригами?
— Ну да, — Саша указал пальцем на угловой шкаф и вернулся к модели, — она где-то там лежит