— Паш, знал бы ты, как мне уже плевать. Мы и так всех потеряли. Что тебе сдастся с этих тряпок?
— Эх, Саша, Саша. Ладно, пусть так. Садись в машину.
Я тем временем перелил в бензобак всё, что смог дотащить. Мне казалось, что там примерно половина, но по итогу осталась едва ли треть.
Пустая канистра отправилась в багажник, а я за водительское сидение. Саша уже глотал какие-то таблетки, добытые в аптечке.
— Ты что делаешь?
Он посмотрел на меня невозмутимым взглядом и показал блистер с названием препарата.
— Думаешь, анальгин тебе поможет?
— Хоть что-то.
На него сейчас было жалко смотреть. Побелевшее лицо и усталые движения, будто он не спал несколько суток.
Но самое интересное было впереди. Я совершенно не умею водить машину. И это проблема.
Конечно, в фильмах встречались сцены управления автомобилем, но смотреть и держать всё это в первый раз под руками — совершенно разные вещи.
Снизу было только две педали. Это уже радовало. Я слышал про проблемы со сцеплением у новичков и не представлял, как мне придётся с этим столкнуться.
— А ты водить-то умеешь? — шутливо поинтересовался мой пассажир.
— Так же, как и ты. Но сейчас посмотрим, что тут и как работает.
Она завелась раза с третьего, что удручало. Я дёрнул коробку передач на одно положение вперёд и начал очень плавно нажимать на педаль газа. Как бы я этого ни боялся, но… машина тронулась.
Странное ощущение. Вроде бы ты сидишь внутри огромного механизма, построенного человеком, но в то же время он полностью тебе подчиняется.
Следующей проблемой была насыпь, которая отделяла нас от дороги. На неё ещё нужно было забраться, но можно было легко зарыться в землю.
Медленно подводя транспорт к горке, я выворачивал руль, чтобы заехать по прямой. В принципе, машина чувствуется и привыкнуть к ней можно. Вполне интуитивное управление.
Мои опасения оказались напрасны. Мы выбрались на дорогу и даже ехали, совсем не виляя.
— А у тебя неплохо получается, — заметил Саша, — будто всю жизнь за рулём провёл.
— Я сам в шоке.
— И далеко нам ехать?
— Я не помню точно. Но до вечера мы доберёмся.
— Думаешь?
— Да. Я карту сейчас не помню, но не проблема. Там рядом деревня, а в ней водонапорка.
— Да фиг с ней, картой этой. Мы плетёмся, как с мулом на повозке. Думаешь, мы так вообще доедем?
— Подожди. Дай привыкнуть.
— Да кого ты, давай быстрее.
— Страшно.
Но он был прав. Интуитивно переключил передачу на одну, мы немного ускорились. Управлять стало чуть сложнее, но в то же время интереснее.
Минут через пять такой езды я привык к движениям руля. Вроде, большая машина, а управлять ей так легко. На свой страх и риск ещё переключил передачу.
— Смотри, классно же, — сказал я, чуть ли не прыгая от счастья на месте, — я всю жизнь мечтал прокатиться.
Но Саша мне не ответил. Я посмотрел на него и мне стало страшно. Никогда мне прежде мне не приходилось видеть его в таком состоянии.
Лицо будто окрасилось в белый. Глаза смотрели в пустоту, и сам он был будто в облаках.
— Ты меня слышишь? Саша?
— Да, — тот еле отозвался чуть ли не шёпотом.
— Всё нормально? Ты паршиво выглядишь.
— Фигня. Я хочу немного поспать.
В голове тут же всплыли сцены из старых фильмов, когда раненному запрещали засыпать. По сценарию такой персонаж готов был вот-вот умереть.
От этого мне стало страшно. Терять последнего товарища совсем не хотелось. У меня всю жизнь был только один человек, которого я мог назвать другом. И сейчас он был в глубочайшей апатии.
Надо было срочно увлечь его внимание. Первое, что пришло в голову, я тут же озвучил:
— А помнишь, как нас поставили в спарринг.
Он устало поднял голову и вопросительно посмотрел на меня.
— Ну, когда мы ещё поколотили друг друга, а потом от твоей мамы ещё досталось.
На его лице появилась улыбка. Он вспоминал этот момент с той же теплотой, что и я.
— Ты ещё взял её косметику, чтобы замазать синяки.
— Нам, считай, только за это и досталось.
— Ага. Я думал, она нас убьёт тогда. Классное было время. В последнее время мало такого происходило. И мы перестали заниматься ерундой, да и скучно как-то стало. А так хочется порой забыть, что тебе уже второй десяток перевалил, да и играться весь день, не о чём не думая. Ты слышишь меня?
— Угу, — еле тихим голосом отозвался он.
— Жалко, конечно, но старого уже не вернуть. Теперь у нас вечно дела. Теперь, вот, задание важное. Кроме нас его некому выполнить. Сейчас немного поднажмём, а затем вернёмся героями. Там уже не до игр будет, — мой разговор Саша почти не слушал, — Лена говорит, что Соня беременна. Я сам не ожидал. Как приедем, нужно будет серьёзно поговорить. Жаль, мамы нет, я бы спросил у неё совета. Да и у твоей можно поинтересоваться, что, да как. Я же не знаю ни фига. И мне страшно. Ещё толком свою жизнь не построил, а уже нужно строить чужую. Ты как думаешь?
Но тот мне не ответил.
— Саш? Слышишь меня?
Оторвав руку от руля, я толкнул его. Локоть, державшийся на двери, соскользнул, и Саша завалился набок, совсем не реагируя на это. Он заснул.
28
Напряжение повисло в воздухе. Одновременно безобидная и жестокая битва набирала обороты на шахматной доске.
Ситуация складывалась тяжёлая. Два парня сидели друг напротив друга, пристально следили за фигурами. Миттельшпиль в самом разгаре.
Один из них взял лакированную фигурку коня и поставил шах королю в обороне.
Отдавшись игре, они даже не озвучивал команды. Второй уже готов был съесть фигуру, не подозревая о нависшей угрозе, как открылась дверь, через которую вошёл мужчина.
— Собирайтесь. Важное дело.
— Ну, пап. Можно доиграем?
— Нет. Это срочно.
— А что случилось-то?
— Потом объяснят. Поживее.
Он помахал руками, призывая их пошевелиться, и тогда они послушались. Оставив доску как есть, они вышли и зашагали по коридору.
— И куда мы? — взволнованным голосом спрашивал парень, поправляя очки.
— В зал собраний, — ответил Дмитрий, — Ермаков собирает.
— Странно, — подметил Паша, — он никогда никого не собирал. Наверное, случилось что-то.
Они проходили мимо людей, что спокойно переговаривались между собой.
— А что, не всех собирают? — спросил Шурик.
— Нет. Другим про это знать пока не нужно. И вы языком не трепитесь сильно. Когда нужно будет, тогда всем и объяснят.
— Так, а что объяснять-то? Нам-то хоть можно сказать?
— Скоро всё узнаете.
Больше он не произнёс ни слова. Минуя коридор за коридором, они подошли к деревянным дверям, что заметно отличались от остальных. Благородный массив выделялся строгими узорами под слоем тёмного лака. Зал заседаний был не заперт.
Внутри уже собралась толпа. Друзья оглядели их и приметили, что из собравшихся все лица были знакомы. Они также заметили их приход и не сговариваясь, посмотрели на них в ответ.
Большой зал, заставленный стульями, практически пустовал. Лишь на первом ряду сидела Ольга с Леной, а на сцене, разглядывая листы на планшете, стояли Артур и Михаил.
— Наконец, вы пришли, — среагировал Михаил, — садитесь к девочкам, и мы начнём.
Не понимая происходящего, парни сели рядом с усевшимся вперёд них Дмитрием так, что Лена, недовольно глядевшая на обоих, была по другую сторону.
— Всё, — начал Артур, — давай, я всё расскажу, а ты садись.
— Ладно, понял.
Михаил подошёл к стульям и пожал руки двум парням. Саша слегка растерялся, не ожидая приветствия, а потому как-то резко привстал, выражая уважение к тренеру. Паша повторил то же самое. Приветствующий их Михаил улыбнулся и занял место рядом.
— Для тех, кто не знает, должен пояснить, — Артур положил планшет на трибуну и склонился над ней, — двадцать лет назад террористы начали массовый беспредел, стараясь подорвать уважение к власти среди её граждан. Им не нравилось, что климат, изменяемый по воле человека, не всегда был благоприятен для их стран. В чём-то их можно понять, но никак не в человеческих жертвах.