Но это была проблема, не так ли? Лукас не был гангстером. Он был просто хорошим парнем, который отчаянно нуждался в деньгах, чтобы подумать о проституции.
— Хорошо, все идет хорошо, — пробормотал Зед, бросая заявление Лукаса обратно на мой стол и поворачиваясь, чтобы бросить на меня многозначительный взгляд. Я просто встретила его холодным взглядом, и он снова повернулся к нашему будущему сотруднику. — Ты умеешь танцевать?
Лукас резко отодвинул стул и вскочил на ноги.
— Это была плохая идея, — выплюнул он, но то, как он встретился со мной взглядом, подразумевало, что он имел в виду нечто большее, чем просто заявление о приеме на работу. Ой. Если бы у меня все еще была моя душа, она могла бы причинить боль.
Он начал уходить из офиса, и я издала слабый стон разочарования. Я снова собиралась совершить какую-нибудь глупость.
— Лукас, не будь идиотом, — рявкнула я, звук моего голоса заморозил его руку на дверной ручке. — Тебе нужна работа. За раздевание в «Седьмом круге» платят вдвое больше, чем за проституцию в «Дике», так что проглоти свою гребаную гордость и берись за работу.
— Кто сказал, что у него есть работа? — Зед пробормотал себе под нос, но я заткнула его уничтожающим взглядом.
Лукас не сдвинулся с места, и я знала, что он в плохой ситуации. Черт бы побрал все это, я искренне хотела ему помочь. Что, черт возьми, со мной не так? Что-то подсыпали в мой напиток?
— Лукас, — повторила я. — Лучшей работы в Теневой роще тебе не найти. Только не с этим резюме.
Его плечи поднялись, когда он глубоко вздохнул, затем повернулся к нам лицом с выражением твердой решимости на лице.
— Значит, я должен быть благодарен? Так вы прослушиваете всех своих новых сотрудников?
Зед издал тихий звук, как будто он был почти впечатлен яйцами этого парня. Никто не говорил со мной в таком тоне, потом выжил, чтобы рассказать об этом.
И все же я был здесь, даже не в бешенстве по этому поводу. Черт возьми, может быть, отказ Касса что-то сломал в моем сознании.
— Зед, дай нам минутку. — Мой голос был холодным и спокойным, бесстрастным.
Мой самый старый друг и самый доверенный соратник без вопросов соскользнул с края моего стола и, проходя мимо, хлопнул Лукаса по плечу.
— Было приятно познакомиться с тобой, малыш. Из тебя выйдет красивый труп. — Он усмехнулся собственному черному юмору и вышел из офиса, плотно закрыв за собой дверь.
Решительное выражение лица Лукаса на мгновение дрогнуло, показывая вспышку страха, и я раздраженно вздохнула. Гребаный Зед был таким шилом в заднице, и с каждым днем становилось все хуже, он всегда нажимал на мои чертовы кнопки, как мог только он.
— Что он хотел этим сказать? — спросил Лукас в тишине, заполнившей комнату. — Ты собираешься убить меня сейчас или что?
Я позволила одной из моих медных бровей подняться, когда я наклонилась вперед, сцепив пальцы на столе.
— Это будет не первый раз, когда я стреляю в кого-то за неуважение ко мне.
Страх промелькнул на его лице, и впервые за всю жизнь эта эмоция не принесла мне удовлетворения. Я просто чувствовала себя мудаком, и я ненавидела это чувство. Блядь, о чем я думала, царапая свой зудящий оргазм этим невинным лепестком?
О да, это верно. Я думала, что Касс меня чертовски смущает, заставляя чувствовать себя глупой, томящейся от любви маленькой девочкой, и мне хотелось отомстить ему. Я хотела вернуть контроль и напомнить Кассу, с кем именно он имел дело. Я была Аидом, а не какой-то наркоманской бандитской шлюхой.
Единственный недостаток этого плана? Удивленное выражение на великолепном лице Лукаса. Блядь.
Я вздохнула, потирая лицо рукой. Я была слишком пьяна для этой ерунды — и Зед, без сомнения, высмеет меня, когда Лукас уйдет. Возможно, решение было в том, чтобы пить больше.
Дотянувшись до ящика стола, я вытащила бутылку виски и открутила крышку. Не глядя на Лукаса, я сделала большой глоток прямо из бутылки, потом закрыла глаза и помолилась о здравом уме. Но если бог и существовал, он или она давно меня покинули, так что неудивительно, что я не получила ответа.
— Лукас, — я попыталась снова. Я позволила своим длинным ресницам приоткрыться и обнаружила, что он смотрит прямо на меня. Черт, это нервировало. Он не смотрел на меня с настороженным уважением, к которому я привыкла. Он посмотрел на меня, как на женщину, которая только что ударила его по яйцам без уважительной причины.