— Да, милорд. Это же ваш дом. Следовательно, вы в нем хозяин. Я никогда этого не отрицала. — четко ответила Элизабет.
— Снова дерзишь? — спросил Мельбурн, выгнув темную бровь. Синие глаза опасно сверкнули.
— Вовсе нет, милорд. Я ответила на ваш вопрос. — спокойно сказала девушка, стараясь не тушеваться и не дрожать. Ярость всегда предавала ей сил, стоило ему появиться. И дрожь была вызвана не страхом перед новыми унижениями, а от ничем не сдерживаемой ненависти.
— Хорошо. Вот тебе новый вопрос. Какие обязанности ты выполняешь на службе у моей сестры.
— Причесываю, заплетаю, одеваю, раздеваю, слежу за одеждой, помогаю во время купания, стелю постель…. - начала перечислять Элизабет.
— А ночной горшок? Его выносит Мэри, не так ли?
— Ричард, — возмущенно вмешалась Луиза. — Ты в покоях леди. И эти вульгарные вопросы смущают всех нас.
— Отчего же, сестра? Ты разве не ходишь на ночной горшок? — не поворачивая головы спросил Мельбурн. — Ну так, что, Лиз. Я прав?
— Вы правы, милорд. — кивнула Элизабет, сцепив зубы.
— А что так? Ручки замарать боишься? Твои стражники выносили за тобой ведро, не брезговали, а тебе сложно?
— Нет, милорд.
— Я хочу, чтобы ты это сделала.
— Ричард. — взвизгнула Луиза, Граф протестующе поднял руку. — Молчи, ты сама во всем виновата. — Давай, Лиз. Я жду.
Элизабет не моргая смотрела в беспощадное лицо графа. Может, он просил и не так много, но им двигало желание очередной раз унизить ее. Она не могла ему это позволить. На помощь совершенно неожиданно пришла Мэри.
— Горшок пуст, милорд. Я вынесла его только что. — сказала она.
— Правда, Мэри? — спросил он вкрадчивым тоном, посмотрев на девушку. — Ты ведь не станешь обманывать меня после всего, что я для тебя сделал?
— А что особенного вы сделали, милорд, чего не сделал бы любой из ваших друзей. — дерзко ответила Мэри, поддавшись общему безумному духу сопротивления мужской грубости.
— Что ж, Лиз. Я смотрю, ты ведешь партизанскую войну. Даже малышка Мэри подала голос, после того, как вынесла горшок. — он вульгарно рассмеялся. — Мэри, милая, я учту твои замечания и передам их своим друзьям, они будут рады заменить меня, а сейчас сделай милость, достань этот чертов горшок и принеси сюда. Живо! — последнее слова он прокричал. Девушки поняли, что дальше прекословить ему опасно. На ватных ногах Мэри Бренен подошла к кровати и. взяв ночной горшок госпожи, поставила перед графом. Луиза, закрыв лицо ладонями в белых перчатках, вне себя от смущения и злости на брата и собственного бессилья, отошла к окну.
— Проверим, Элизабет? — спросил он, пронзая девушку ледяным взглядом. — Посмотри, вдруг Мэри обманула меня?
— Нет. — Элизабет сделала шаг назад, презирая стоявшего перед ней мужчину всей душой. — Вы омерзительны, милорд. — сказала она. Граф цинично усмехнулся.
— Спасибо за комплимент, мадам.
Подняв ногу он пнул тяжелым кожаным сапогом по горшку, и он отлетел в сторону Элизабет, забрызгав ее платье своим содержимым.
— Итак, Мэри меня все же обманула. А расплачиваться за это будешь ты, Лиз. Раньше слуги не спорили со мной и не лгали мне. Убирай!
Краска отлила от щек Элизабет, но она не двигалась, не сводя широко распахнутых глаз с Мельбурна.
— Я понимаю, что ты отказываешься? — он медленно приближался. Элизабет стояла, не шелохнувшись. Укрыться здесь было негде. Он все равно исполнит то, что задумал. Девушка зажмурилась, приготовившись к тому, что ее снова будут бить. Но то, что сделал граф, оказалось в сто крат хуже. Схватив ее за локоть железной хваткой, Ричард Мельбурн швырнул девушку прямо в разлившуюся лужу мочи и несколько раз перевернул там, больно пихая сапогами в бок.
Скорчившись на полу, Элизабет не двигалась, пребывая в шоке от пережитого унижения. А граф, похоже, был полностью удовлетворен спектаклем, устроенным для трех юных девушек. И только, когда до его слуха донеслись горькие рыдания сестры, он понял, что в желании уничтожить Элизабет Невилл, перегнул палку, испугав Луизу своим неистовством.
— Луиза. — Ричард подошел к сестре и положил руку на хрупкое плечо. Она сегодня была особенно красивой, а он заставил ее плакать. — Луиза. — снова позвал он, мягко разворачивая к себе.
— Я так надеялась, Ричард. — прошептала Луиза сквозь слезы, обильно стекающие по щекам. — Я надеялась, что твоя человечность снова вернулась. Мне казалось, что ярость отпустила тебя. Но я ошиблась. У тебя черное сердце. Ты никого не видишь, кроме себя и своей мести. Тебе наплевать, что чувствую я.