Выбрать главу

— Такого он все равно не упустит. «Держать за руку несчастную святую матушку, — Джилл полушутя имитировала ирландский выговор, — в присутствии своей новой подружки»… — Она перебила себя, помолчала. — Как это официально звучит. Словно «другая женщина». Ее зовут Карри Сполдинг, и эта Карри, по словам Теда, без ума от антикварных машин.

— Ну ладно, только будь с ней полюбезней, когда они тут появятся. Ты ведь не хочешь, чтобы все горшки посыпались тебе на голову?

Вопреки собственной воле, Джилл рассмеялась.

— Знаешь, это прозвучит странно, но мне хотелось бы, чтобы ты оказался там, внизу, в самой гуще событий. — Джилл посмотрела мне прямо в глаза и ухитрилась не заморгать. — Так машина, по крайней мере, осталась бы в семье.

— Мне тоже жаль. Но это единственное, что у меня осталось. — Я помахал фотоаппаратом. — Возможно, если бы я отказался от услуг Фрэнсис и заложил студию…

Джилл улыбнулась, пожалуй, обиженно.

— Я уверена, что Элио сбавил бы для тебя цену.

А я, возможно, принял бы эту скидку. Я был готов на все, лишь бы не сбиться с проложенной им тропы. Как только я вышел из банка в Цюрихе, след начал таять. Он не оставил мне ни записки, ни какого бы то ни было объяснения, так что все свои выводы мне предстояло делать, вдохновляясь образом серебряного слоника, да умением читать мысли Элио, что меня порой подводило даже при его жизни.

Расписание рейсов совпадало достаточно удачно. Через двадцать четыре часа я мог попасть в Рино. В Цюрихском аэропорту я разорился на международный разговор по телефону. Джилл была первой — и до сих пор оставалась единственной, — кому я поведал о таинственном наследстве Элио. Она поняла, о чем идет речь, даже в коротком телефонном разговоре в условиях плохой слышимости. Но объяснить смысл этого дара не могла точно так же, как и я. Мы походили на двух недотеп, не способных уловить соль шутки даже после того, как нам растолковали ее смысл.

Из Цюриха в Нью-Йорк, из Нью-Йорка в Чикаго, из Чикаго в Рино. Я оставил багаж в камере хранения и, взяв такси, помчался в музей Харры. В этот день, когда до аукциона оставалось уже меньше недели, здесь готовили к нему машины и воздвигали временный подиум.

Боб Норрис, руководитель работ, стал моим гидом. Я много раз бывал в музее у Харры, это уж само собой. Для автомобильного фаната коллекция Харры превращала Неваду в часть Святой Земли.

Билл Харра сыграл по отношению к автомобилям роль Ноя и, подобно библейскому патриарху, он взял в свой ковчег каждой твари по паре (да его смотровые залы и впрямь напоминали трюмы древнего корабля), от машин на паровом ходу с неуклюжими корпусами до изящно продолговатых, как акулы, «Мазерати». Тайна музея заключалась в том, что Харра обожал все экспонаты. Ослепительно сверкающие тупорылые «Мерсеры» или безобразные «Эдсели» — ему было все равно, любимчиков он не заводил.

За одним-единственным исключением. Настенные карты и указательные стрелы, все внутреннее убранство самого музея, невольно заставляли вас устремиться во второй смотровой зал с его искусственным климатом, заставленный стоящими в ряд «Бугатти». Многие утверждают, что это лучшая коллекция «Бугатти» во всем мире. Я говорю «многие», потому что кое-кто приписывает ту же честь великой заокеанской сопернице здешнего собрания.

Десять лет назад в кругах автомобилистов никто и слыхом не слыхивал о братьях Шлюмпф. Назвав имя любого из них — хоть Ганса, хоть Фрица, — можно было вызвать разве что презрительную улыбку. Парочка французских торговцев мануфактурой с именами, словно бы почерпнутыми из комической оперы, и с репутацией кутил и гуляк. Но довольно скоро люди прекратили смеяться. Братья Шлюмпф выказали весьма серьезные амбиции: они решили скупить все существующие на свете «Бугатти». Или, по меньшей мере, по одной штуке изо всех когда-либо выпускавшихся моделей.

Другие коллекционеры — Пек из Атланты, Шекспир из Сент-Луиса — зажимались и трепетали, едва почуяв, что к ним начинают подбираться братцы. Некоторые машины, — возражали они, — стали для нас словно бы членами семейства. Нет-нет, — отвечали братья Шлюмпф, — нам нужна вся ваша коллекция целиком, иначе мы ничего у вас не купим. Торгуясь, они просто приписывали нули к заранее проставленной сумме, пока у оппонента не перехватывало дыхание и он не капитулировал.

Я побывал в Сент-Луисе в 1961 году, побывал, прихватив с собой камеру. Это было в тот день, когда «Бугатти», принадлежавшие Джону Шекспиру, погрузили на железнодорожные платформы, чтобы начать долгое путешествие через океан. Это была самая дорогая партия автомобилей во всей истории человечества, но начиная с этого дня музей братьев Шлюмпф попал на туристические карты. И у братьев появился первый королевский «Бугатти».