Почувствовав себя не в своей тарелке, Цзин Ци неловко улыбнулся:
– Когда ты вошел? Почему не издал ни звука, словно кот?
У Си шикнул на него.
– Не двигайся.
Он быстро прижал пальцы к его коже и надавил на несколько акупунктурных точек.
Цзин Ци зашипел и почувствовал, словно места, на которые надавливал У Си, наполнялись силой, что пронизывала все его тело и вызывала онемение. Он попытался увернуться, но У Си держал крепко.
– Сосредоточься. Запомни мои слова.
Сразу после этого он начал читать набор простых мантр. Цзин Ци немного практиковал боевые искусства, потому, услышав их, понял, что они предназначены для успокоения Ци и отдыха, и испытал новое для себя чувство. Благодаря мантре и массажу он, вскоре открыв глаза, ощутил легкость во всем теле, как после дневного сна.
У Си отпустил его, но свежий аромат одежды Цзин Ци будто бы остался на его пальцах. Величие и сила, которые он источал сейчас, давая наставления, растаяли, как дым. Почувствовав, что воспользовался ситуацией, и испугавшись, что Цзин Ци затаит обиду, он покраснел и попытался объяснить:
– Ты… ты слишком много думал, что спровоцировало застой энергии Ци и крови. Я решил облегчить положение…
Его невинный, осторожный взгляд позабавил князя, разум которого несколько минут назад был замутнен. Цзин Ци, сам не зная почему, не удержался от смеха. Он всегда был хорош собой, несмотря на слегка острый подбородок, выглядел худым и имел бледные губы, что отчасти определило его несчастную судьбу. Сейчас, когда он засмеялся, его глаза и брови изогнулись, а на щеках появился румянец.
У Си находился в возрасте самого расцвета сил. Обалдело глядя на него, он потерял контроль над своим разумом и подумал: «Он действительно хорош собой. Что если в будущем он понравится многим людям и откажется уйти со мной? Тогда… тогда я оглушу его, свяжу и увезу. Даже птицы не могут пролететь сквозь лес, полный ядовитых испарений. Тогда я посмотрю, куда он убежит».
Глава 51. «Герои всех дорог»
Сначала Цзин Ци было несколько некомфортно под чужим ясным, пристальным взглядом. Затем он вспомнил, что все эти дни были полны холода и страданий, повсюду царили интриги, и не было ни изысканных блюд, ни алкоголя, ни песен. Все его кости тут же заломило.
Тогда он поднялся, потянулся и сказал У Си:
– Пойдем потренируемся во дворе, разогреем мышцы.
У Си все еще размышлял, как увезти его с собой в Наньцзян, и сначала не отреагировал. Отвлекшись, он бессознательно честно сказал:
– Я не буду драться с тобой. Твои навыки боевых искусств не очень хороши, я боюсь причинить тебе боль.
Как только эти слова слетели с его губ, У Си тут же пожалел о них, хоть это и было правдой. И действительно, Цзин Ци остановился на полпути, пристально взглянул на него с суровым выражением на лице, а потом вдруг мрачно улыбнулся, схватил его за воротник и потащил прочь из кабинета.
– Хороши они или нет – ты узнаешь на своей шкуре. Конечно, если выдержишь хоть пару ударов, сопляк.
У Си даже не думал сопротивляться, лишь недоуменно спросив:
– Может, мне лучше позвать Ну Аха прийти сразиться с тобой?
Ну Аха был для него кем-то вроде управляющего: он лучше умел разговаривать с людьми, лучше распознавал чужие выражения лиц, но хоть и выглядел высоким и сильным, в боевых искусствах сильно уступал У Си. Ходили слухи, что даже когда он уже достиг совершеннолетия, его девятилетний брат все еще мог уложить его на лопатки. Цзин Ци смерил его взглядом:
– Если ты сегодня не узнаешь, что такое настоящая сила, ты никогда не узнаешь и того, сколько глаз у принца Ма [1].
[1] Принц Ма (马王爷 – mǎwángyé) – трехглазый бог-покровитель лошадей в китайской мифологии.
Он мог бы сказать, что его тренировал именитый учитель, но «именитым учителем» был генерал Фэн. Учитывая все случившееся между ним и Наньцзяном, упоминать о нем в присутствии У Си было неуместно.
В поместье была комната, которую использовали специально для тренировок боевых искусств, но на протяжении нескольких лет Цзин Ци заботился исключительно о развлечениях, когда бездельничал, и исключительно о делах, когда был занят, поэтому ей никто не пользовался. Пин Ань, так и не поняв, по какой причине господин опять сходит с ума, спешно приказал слугам все вымыть, зажег камин и расстелил на полу ковер, чтобы тот не ушибся, в итоге превратив все вокруг в полный беспорядок, который можно было описать лишь словом «избалованность».
У Си никогда не встречал подобного мастера боевых искусств. Чувствуя одновременно веселье и раздражение, он не смог сдержать смешка:
– Пф-ф…
Лицо Цзин Ци застыло, и он сухо прокашлялся, невозмутимо отругав слуг:
– Для чего вы делаете все это? Это просто тренировка. Достаточно будет и спуститься во двор для нескольких упражнений.
Пин Ань, побледнев от испуга, заворчал:
– Что вы такое говорите, князь? В такой холодный день на земле нет даже травы. Если вы упадете или ударитесь, все ли будет в порядке? Сейчас ветер дует с северо-запада… если вы вспотеете и вас продует, вы можете заболеть снова…
– Пин Ань, выброси-ка кое-что отсюда, – безэмоционально оборвал его Цзин Ци.
– Ах, что в этой комнате вам не нравится, господин?
– Ты, – без промедления ответил Цзин Ци.
Пин Ань кивнул.
– Хорошо, тогда мы это выкинем…
Посреди предложения он понял, что что-то пошло не так. Поджав губы и прищурив свои маленькие глазки, он с обидой посмотрел на Цзин Ци.
– Зачем вы так говорите? Ведь… этот слуга не хотел докучать вам, но вы совершенно не знаете, как о себе позаботиться…
Цзин Ци еще раз посмотрел на него, и Пин Ань наконец удрученно замолкнул и ушел.
Буквально в следующий момент из кабинета прибежал Цзи Сян с мантией в руках.
– Господин, почему вы с шаманом стоите снаружи в такой холод? Быстрее, наденьте…
Оставшаяся крупица героического духа Цзин Ци, который еще недавно хотел биться до изнеможения, почти полностью погасла.
Теперь У Си понял. Другие люди тренировались в любую погоду, даже в самые холодные зимние дни и самые жаркие летние; как бы сложно это ни было, в итоге они развивали свое тело, затрачивая половину усилий для достижения двойной эффективности. Этот же… вероятно, двигал руками и ногами лишь в тренировочном зале, где восемьдесят человек одновременно прислуживали ему, и делал это только теплой весной, в пору цветения природы, и когда дул осенний ветер – таков был образ принца Великой Цин.
Затем он вспомнил, что в личной беседе обычно развязный и мужиковатый Ну Аха вдруг принял благочестивый вид и сказал:
– Князь – хороший человек. Он вежливый, дружелюбный и красиво выглядит, но ему действительно… будет сложно угодить.
У Си был согласен с ним, этого парня действительно будет сложно содержать. Если он собрался уговорить его уехать с ним в Наньцзян, следовало бы накопить некоторую сумму, чтобы позволить ему жить в роскоши.
Он тут же стал обдумывать недавнее предложение Чжоу Цзышу. Тот знал, как и кому продавать лекарства и яды из Наньцзяна, а У Си мог дать ему чуть больше власти в цзянху за пределами Великой Цин. Если в будущем Великая Цин и Наньцзян станут враждовать, об этом стоило позаботиться заранее.
Он тут же решил, что обязан вернуться домой и хорошо подготовиться.
– Бэйюань, – сказал он. – Я вспомнил, что у меня есть незаконченные дела в поместье. Можно я приду поиграть с тобой завтра?