– Хватит, У Си, зачем все это?
Триста лет назад Чжоу Цзышу тоже был здесь поздно ночью и хмуро спросил: «Бэйюань, зачем тебе все это?»
Это чувство, которое не понять стороннему наблюдателю. Чтобы проявлять эмоции в обществе, нужно было восполнить недостаток человечности.
Он, живший триста лет назад, и тот он, что живет сейчас, вдруг слились воедино.
– Если… – необдуманно произнес Цзин Ци. – Если я смогу дожить до того дня, когда ты вернешься в Наньцзян, если в мире к тому моменту все будет спокойно и благоприятно, если я смогу покинуть столицу живым, то не будет ничего страшного в том, что я проведу с тобой несколько лет.
Глаза У Си расширились. Он уставился на него, будто понимал каждое слово, но не знал, что они означают, когда соединяются вместе. Долгое время спустя он дрожащим голосом произнес:
– Ты… ты… ты обещаешь мне…
Он сжимал рукав Цзин Ци и чувствовал, что сердце вот-вот выскочит из груди.
Цзин Ци горько улыбнулся.
– Если такой день настанет, я обязательно сдержу свое обещание.
Иметь возможность покинуть столицу живым в мирное время, уйти после победы – это было единственное, что он планировал все десять лет с момента своего перерождения здесь. Одним неосторожным движением он лишится своей никчемной жизни; как все может быть так просто?
Он не мог видеть, как сильно У Си переживает, но не хотел и утешать его пустыми словами.
Тем не менее, этого было достаточно, чтобы У Си радостно забыл, кто он такой, и покинул княжескую резиденцию, не чуя под собой ног.
Неизвестно, благодаря потеплению или чему-то еще, но состояние Хэлянь Пэя внезапно улучшилось, и он медленно пошел на поправку. Месяц спустя он не только вернул румянец на щеках, но и перестал принимать лекарства, и даже смог притвориться, что собирается на аудиенцию.
Все вздохнули с облегчением. Хэлянь Чжао, который больше всех ждал визита к покойному императору, несколько дней не хотел ничего делать, думая, что его старому отцу не доставало догадливости, раз он в своем возрасте еще не был мертв и лишь обманывал его ожидания. Никто не радовал его глаз; даже недавно приобретенная любимая наложница стала объектом его гнева, испугалась и потеряла двухмесячного ребенка. Это сделало его еще более несчастным.
Хэлянь Пэй снова ожил и почувствовал, что небеса благословили его. Гордый собой, он все еще помнил дело, которое не успел окончить, и не обрадовался, увидев Цзян Чжэна при дворе. Тогда он разыскал повод и выслал Цзян Чжэна из столицы, назначив его мелким чиновником в пограничном поселке недалеко от Наньцзяна. Это можно было считать особой милостью из уважения к его многолетнему упорному труду.
Климат той местности был пасмурным и влажным. Цзян Чжэну было уже больше пятидесяти, из-за постоянного страха его здоровье ухудшилось, а предстояло далекое путешествие в холодную страну, полную ядовитых испарений. Скорее всего, он откинет ноги еще до того, как туда доберется. Император желал ему другой жизни и сослал вместе с ним всю его семью.
Цзян Чжэн был абсолютно беспомощен и мог только поблагодарить императора за милость.
Другие не обратили внимания, но Лян Цзюсяо встревожился. Ему нравилась чертовски умная маленькая девочка, Цзян Сюэ, и он знал, что не только ему: молодому князю, дашисюну и даже наследному принцу она тоже нравилась.
Князь однажды в шутку сказал, что, наблюдая, как она скачет по двору, он чувствует себя немного счастливее упитанной собаки и пухлой служанки, охраняющих ворота. Семья, обладающая таким сокровищем, не променяла бы ее даже на гору золота. И все же этой пухленькой девочке придется последовать за своим отцом в такую даль и покинуть столицу. Где она найдет мягкие йогурты, сладкие пирожные и маленькие фигурки из теста?
Разве она не сильно похудеет?
За день до того, как Цзян Чжэн и его люди должны были покинуть столицу, Лян Цзюсяо с вялым видом пришел в поместье князя. Цзин Ци несколько удивился, не ожидая его прихода.
– Какие ветра занесли тебя сюда, герой Лян? – спросил он.
Лян Цзюсяо с глубоким вздохом сел.
– Мне не по себе, князь.
Цзин Ци на минуту замолчал.
– Никто не способен знать все случайности в жизни человека. Император уже проявил милосердие. В мире нет циновок, которые в конце концов не пришли бы в негодность. Возможно, это будет рай для господина Цзяна?
Лян Цзюсяо кивнул.
– В словах князя есть смысл, но мне все еще тяжело на душе.
Цзин Ци трудно было что-то говорить, поэтому он просто посидел с ним немного.
Лян Цзюсяо потребовалось много времени, чтобы приободриться.
– Мой шисюн сказал, что у князя есть несколько кувшинов хорошего вина, – улыбнулся он. – Он слишком занят, поэтому попросил меня прийти и попробовать вместо него. Я знаю… хе-хе.
Цзин Ци на мгновение замер, не понимая, что задумал Чжоу Цзышу.
Лян Цзюсяо уточнил:
– Айя, я знаю, что князь милосерден и всегда уделяет пристальное внимание хорошему вину, но не волнуйтесь, я не буду пить много. Завтра я должен проводить господина Цзян, я обещал малышке Сюэ. Дайте мне попробовать пару чашек, и я смогу вернуться и покрасоваться перед шисюном…
Теперь Цзин Ци понял, и его сердце вдруг упало в пятки. Выдавив улыбку, он сжал лапку соболя.
– Тогда тебе придется подождать. Вы не можете сосуществовать под одним небом. Если я не удержу его, твоя жизнь снова станет красочнее… Сначала я отнесу его к юному шаману.
С этими словами он встал и направился на выход.
Лян Цзюсяо легкомысленно цокнул языком.
– Этот шаман слишком высокомерен, раз князю нужно лично идти к нему из-за такого пустяка.
Не успел он закончить, как изначально послушный соболь, свернувшийся калачиком в объятиях Цзин Ци, обнажил свои клыки, напугав Лян Цзюсяо так, что он быстро заткнулся.
Цзин Ци даже не замедлил шаг.
Глава 57. «Разрушенный храм в глуши»
У Си собирался ужинать и немало удивился, увидев Цзин Ци в такой час.
Цзин Ци отпустил из рук соболя, отправив того поиграть во двор.
– Дай мне усыпляющий наркотик, который нельзя заметить в вине, – прямо сказал он, едва переступив порог.
У Си замер от изумления, но ничего не спросил, лишь сказав Ну Аха:
– Сходи и принеси его для князя.
Цзин Ци остановился и вдруг окликнул Ну Аха.
– У вас еще осталась «Жизнь во сне», что я нечаянно вдохнул тогда?
– Принеси его, – тут же приказал У Си.
Ну Аха не осмелился медлить и тотчас передал тому небольшую бутылочку. У Си взял ее, отдал Цзин Ци и тщательно проинструктировал его по дозировке. Цзин Ци выдавил улыбку, поблагодарил и собрался на выход, даже не присев.
Вдруг вспомнив что-то, У Си поднялся следом. Догнав Цзин Ци, он обхватил того за плечи и легко похлопал по ним.
– Не волнуйся. Это хороший наркотик. Люди, принявшие его, увидят во сне самое сокровенное. Пусть лишь в мечте, но они будут счастливы.
Цзин Ци слегка улыбнулся, покачал головой и ушел.
У Си так и остался смотреть на его удаляющуюся спину, словно задумавшись.
– Шаман, что это с князем? – невольно спросил Ну Аха. – Зачем ему понадобилась «Жизнь во сне»?
– Ему нужно сделать что-то плохое, – тихо ответил У Си. – Каждый раз, когда он собирается делать что-то плохое, его улыбка такая пустая.