[1] Время от 1 до 3 часов ночи.
Хэлянь Пэй быстро сел, приказал всем служанкам и наложницам удалиться и слегка наклонился вперед.
– В чем дело? Цзян Чжэн осмелился не подчиниться указу?
Евнух Си быстро сделал несколько глубоких вдохов, а затем бросился на землю и сказал дрожащим голосом:
– Отвечаю Его Величеству: этот… этот старый слуга на полпути встретил группу убийц в черном и долго сражался. Не знаю, откуда они, но их навыки боевых искусств были превосходны, этот слуга думал, что больше никогда не увидит императора. Но внезапно раздался свист, и они все отступили. Этот старый слуга не понял, почему это произошло, но не осмелился медлить и продолжил путь, чтобы догнать господина Цзяна. Место, до которого планировалось добраться, в сорока ли к югу от города, находится между округами и малолюдно. Этот слуга рассчитывал догнать их там, сохранить репутацию господина Цзяна и приказать его семье продолжать путь, чтобы суметь скрыть от людей… кто же знал… кто же знал…
Хэлянь Пэй обеспокоенно кашлянул.
– Что?
– Несколько десятков членов семьи Цзян были убиты в заброшенном храме, не пощадили даже домашний скот, который они взяли с собой.
Хэлянь Пэй вздрогнул от испуга, но затем резко сжал простыню до дрожи в пальцах.
– Что… что ты сказал?
– Ваше Величество, вся семья господина Цзяна убита в храме по неизвестным причинам. Убийцы даже не избавились от трупов. Сбоку была неглубокая яма, может быть, им не хватило времени, но… господина Цзяна и других… просто оставили там проветриваться…
Хэлянь Пэй схватил нефритовую подушку и швырнул об землю, отколов небольшую часть с угла. Раздался резкий звон.
– ...Ублюдок.
Он тихо сказал это, бессильно прислонившись к изголовью кровати.
– Какой же ублюдок!
Евнух Си не осмелился произнести больше ни слова, просто опустился на колени в стороне. Долгое время спустя Хэлянь Пэй заговорил тихим голосом:
– Объяви приказ этой же ночью отправиться во дворец второго принца… и конфисковать все!
Хаос наполнил все вокруг, но большинство людей в столице ничего не знали и сладко спали всю ночь, чтобы увидеть, что на следующий день небо преобразилось.
Император, желая убить Цзян Чжэна, даровал ему милость. Евнух Си, разумеется, аккуратно уладил бы вопрос о его смерти, решил проблему и позволил бы Цзян Чжэну умереть в пути так, что даже духи и демоны не узнали бы.
Более того, если император хотел смерти подданного, подданный не мог не умереть.
Но что сделал Хэлянь Ци? Нанял убийц и не пощадил ни одного старика или ребенка! От таких методов волосы вставали дыбом, сердце холодело! Хэлянь Пэй немедленно вспомнил тот день в министерстве по делам Двора, слезы Хэлянь Ци и его слова во время заключения. Он думал, что его сын совершил грубую ошибку, не забыв обвинить брата, который делал за него работу снаружи, пока он сидел в тюрьме. Так жестоко, так бесчеловечно, просто волосы дыбом встают…
Этот дух нужно искоренить!
Три тысячи солдат императорской гвардии, высоко подняв указ, без предупреждения ворвались во дворец второго принца. В момент нарастающей суматохи полураздетый Хэлянь Ци вышел из покоев мальчика, которого держал при себе, совершенно не удивленный, с одной лишь холодной улыбкой на лице. Не в силах смотреть на него, евнух Си отвернулся.
К рассвету более тридцати миллионов лян настоящего золота и белого серебра, что составляло почти годовой доход государственной казны Великой Цин, были изъяты из дворца второго принца. Также там имелось немало редких вещей и сокровищ. Такая несдержанность в накоплении денег попросту вызывала возмущение. Кроме даоса Ли, во дворце проживало еще несколько десятков мелких даосов, которые целыми днями пытались достичь бессмертия, совершенствовали колдовство и наслаждались компанией юных наложников. От столь вульгарного зрелища хотелось отвести взгляд. Кроме того, там имелась расписка на тридцать тысяч лян серебра – столько стоила жизнь господина Цзяна.
Доказательства были неопровержимы.
Однако во время обыска и даже во время ареста Хэлянь Ци сохранял абсолютное спокойствие. Он преклонил колени перед Хэлянь Пэем так, словно не совершил ничего ужасного.
– Хэлянь Ци, ты признаешь свою вину? – холодно спросил его Хэлянь Пэй.
Хэлянь Ци огляделся и обнаружил, что кроме пары доверенных лиц его отца, здесь не присутствовал даже наследный принц. Мысленно он усмехнулся. Чем старше этот старик становился, тем большим параноиком был и тем сильнее дорожил репутацией. Уголки его рта изогнулись.
– Отец-император, когда хотят приписать кому-нибудь вину, за основаниями дело не станет.
Хэлянь Пэй задрожал от злости и разбил чашку об его лоб.
– Непослушный… строптивый сын… ты… Ты настолько обезумел, что заказал тайное убийство чиновника императорского двора, не пощадив даже стариков и детей?! Каждый день я учил тебя гуманности, справедливости, благопристойности, мудрости и добрым намерениям – неужели это было сказано псам?!
Хэлянь Ци слегка прикрыл глаза.
– Отец-император, я…
– Ты все еще пытаешься возражать?! Тогда что это такое?!
Хэлянь Пэй швырнул расписку на стол и, вне себя от ярости, посмотрел на некогда своего сына.
Хэлянь Ци, однако, продолжил:
– ...только хочу спросить вас. Судя по словам господ, что проводили обыск во дворце этого слуги, люди были убиты в глуши только вчера вечером. Как вы так быстро узнали об этом?
Он казался безумцем, глядя на Хэлянь Пэя с притворной улыбкой на губах. Выражение лица Хэлянь Пэя застыло. Отец и сын так холодно смотрели друг на друга, будто были не кровными родственниками, а заклятыми врагами.
Долгое время спустя Хэлянь Пэй сказал ровно и без эмоций:
– Заключите его под стражу в министерстве по делам Двора. Ты хочешь казаться сумасшедшим, поэтому можешь отправиться туда и сходить с ума всю оставшуюся жизнь.
Хэлянь Ци глухо рассмеялся. Когда стража насильно вытащила его, этот смех все еще эхом отдавался в сводах зала, звуча невероятно пронзительно.
Он спотыкался и шатался из стороны в сторону, но в дверях вдруг увидел подоспевшего просить о снисхождении Хэлянь И. Смех тотчас оборвался. Хэлянь И словно не мог вынести взгляда в его сторону:
– Второй брат, потерпи пару дней. Я пойду и поговорю с отцом-императором, ты…
Хэлянь Ци тотчас перебил его, широко раскрыв свои порочно красивые глаза, и отчетливо сказал:
– Хэлянь И, ты силен. Мне не одолеть тебя.
Хэлянь И замолчал, увидев, как Хэлянь Ци открыл рот и понизил голос:
– Грядет расплата.
Стражники поспешно оттащили его от наследного принца. Пока его уводили, Хэлянь Ци продолжал оглядываться на Хэлянь И и с притворной улыбкой повторял снова и снова, пока его голос не исчез окончательно:
– Грядет расплата.
Цзин Бэйюань как-то сказал в разговоре с Чжоу Цзышу, что погрязшие во зле сами себя обрекают на гибель – это бесспорная истина для всех и вся.
Хэлянь Ци отправился в тюрьму, чтобы провести в заключении всю оставшуюся жизнь. Эта новость распространилась повсюду, и тогда последние, кто его поддерживал, покинули тонущий корабль. Су Цинлуань без конца расхаживала взад и вперед по комнате, сердцем пребывая в смятении. Вдруг дверь распахнулась, и ее личная служанка, Хуа Юэ, быстрыми шагами вошла внутрь.
– Госпожа, вы слышали…
Су Цинлуань быстро поднесла палец к губам, показав ей замолчать.