Внезапно что-то промелькнуло в его мыслях, и он чуть не выронил свиток из рук. Ошеломленный, он не смог сдвинуться с места… Эта женщина! Он видел эту женщину в детстве! Несравненная красавица с горькой судьбой, та, кто одной улыбкой была способна разрушать города, – принцесса Наньнин!
Он был еще юн, когда она умерла, но помнил ее так ясно из-за того, что черты лица сына повторяли черты матери, и ее силуэт, если приглядеться, сильно напоминал силуэт Цзин Ци.
Почему… почему портрет принцессы Наньнин был спрятан под кроватью отца-императора? В тот момент в голове Хэлянь И невольно пронеслась мысль: действительно ли Бэйюань был сыном старого князя? Действительно ли… он должен носить фамилию Цзин?
Глава 66. «Старые дела, старые знакомые»
Сердце Хэлянь И вдруг забилось быстрее. Что если… что если этот человек действительно был… его кровным братом?
Если…
Раздались шаги. Хэлянь И тотчас пришел в себя, засунул картину и коробку обратно в потайное отделение, встал и притворился, что ничего не случилось, опустив голову и поправив рукава. Вошедшим оказался младший евнух Ван У.
– Ваше высочество наследный принц, пришел господин Лу из Министерства финансов, – прошептал он.
Только тогда Хэлянь И вспомнил, что позвал Лу Шэня обсудить дела, успокоился и ответил:
– Я понял.
Он повернулся и торопливо покинул комнату, словно ему не терпелось уйти из спальни Хэлянь Пэя.
Ван У опустил глаза, застыв в стороне, словно дерево. Рядом с Хэлянь Пэем было всего два полезных человека: один из них – евнух Си, второй – Ван У. Евнух Си умело вел дела и уже давно следовал за Хэлянь Пэем, считаясь его ближайшим помощником. Ван У был другим. Он стоял в стороне, молча и неподвижно, и никогда не пытался угодить кому-либо. Невнимательный человек мог не заметить его.
Он не льстил, никогда не говорил ничего, чего не следовало говорить, и делал то, что было велено. В свое время евнух Си обратил внимание на его редкую порядочность и решил повысить его в должности. Среди дворцовых слуг многие были умны, многие – талантливы, но немногие – порядочны.
Каждый день он видел самых уважаемых людей, исключительно дорогие вещи и силу, заставляющую сердце биться сильнее. Здесь были господа, прочитавшие тысячи священных текстов, но многие ли из них помнили, как следует наступать и отступать?
Поэтому евнух Си чувствовал, что Ван У одарен.
Сейчас в большом пустом зале был только бестолковый старый император, который спал, как дохлая свинья. Стража, высланная Хэлянь И, стояла за дверьми. Через некоторое время веки совершенно не похожего на живое существо Ван У вдруг дрогнули, взгляд обвел комнату и в конце концов остановился на том месте, где только что стоял Хэлянь И.
Хэлянь И, охваченный смятением, не проследил за потайным отделением. Щель, видимая со стороны, попала в поле зрения Ван У.
Ван У долго смотрел на нее, даже не моргая.
Наконец, он осторожно оглядел сына неба на императорском ложе, после чего медленно наклонился и ощупал то место, где была щель. Вскоре он нашел механизм, повернул его и открыл потайное отделение. Ненадежно спрятанный свиток с картиной выпал наружу.
Ван У ловко поймал его, не дав упасть на пол, и невольно выдохнул. Все в той же согнувшейся позе он посмотрел на Хэлянь Пэя, после чего быстро развернул картину, мельком взглянул и слегка нахмурил брови. Помолчав какое-то время, он заново свернул свиток, убрал и плотно закрыл панель.
После этого он как ни в чем не бывало снова встал в углу, словно статуя.
С тех пор как начались деловые отношения между У Си и Чжоу Цзышу, первый постоянно был чем-то занят. Однако во время пребывания в княжеской резиденции у него появилось сильное желание забыть обо всем и наслаждаться. Наконец, Ну Аха не выдержал и пришел навестить его.
Что бы ни происходило снаружи, Цзин Ци никогда не стал бы обсуждать это с ним. Цзин Ци если не покидал поместье, то, как и прежде, читал книги, рисовал и отрабатывал боевые приемы во дворе, когда было настроение. Лицо его никогда не отражало негативных эмоций, что придавало ему беззаботный и довольный вид.
...Конечно, учитывая, что Цзин Ци мало слонялся по улицам из-за плотного графика, теперь его жизнь стала более спокойной, чем раньше.
Этот господин все еще считал, что, даже если небо упадет на землю, ему придется взвалить это на свои плечи. Тогда он сбросит слой кожи и уже не сможет вернуть эту омертвевшую плоть домой.
Раньше дома он слушал болтавню Пин Аня о повседневных заботах, а теперь к этому добавилось еще и содержание У Си и соболя – двух ядовитых существ разных размеров. В княжеской резиденции имелся всего один князь. Обязанности других состояли в том, чтобы вести сытую веселую жизнь и следить за деньгами, а не тревожиться из-за дел, происходящих снаружи.
Однако, если он не говорил, это не значит, что У Си не знал. В конце концов он был человеком, что в детстве пережил войну между Великой Цин и Наньцзяном. У Си тайно привез со своей родины мастера боевых искусств, который ежедневно следовал за Цзин Ци – от момента, когда он покидал утром ворота поместья, и до момента, когда он возвращался к У Си, – ничем себя не выдавая.
У Си, полностью удовлетворенный, считал, что теперь этот человек полностью находился в поле его зрения. Пусть хоть великий потоп захлестнет небо, он не чувствовал наступление кризиса, пока Великая Цин не воевала с Наньцзяном.
Когда наступил полдень, У Си был в процессе обучения Цзин Ци боевым искусствам. Он имел хорошие основы, потому спустя десять лет упорных тренировок оставил Цзин Ци далеко позади. Соблюдая меру, без всякого оружия, они сражались голыми руками.
После первого же удара У Си понял, что врожденные способности этого человека были не так уж плохи. Он был проницателен, схватывал все на лету и действительно приложил усилия, но не так много, как для поиска легких путей. Пин Ань положил рядом полотенце для рук и поставил отвар из чернослива, погруженный в лед. У Си думал, что, поскольку Цзин Ци рос в императорском дворце, его должен был обучать известный мастер, но его способности никуда не годились. Они скорее подходили этой группе во главе с Пин Анем, которая делала много шуму из ничего.
Летом в столице было очень душно. Одно движение могло запросто заставить кого-нибудь вспотеть, но Цзин Ци, тем не менее, выбрал это время для начала тренировок в рукопашном бое.
Пин Ань уже привык к причудливому поведению своего господина и не придавал этому большого значения. Однако У Си видел всю его серьезность, и, вероятно, это было связано с военными действиями на северо-западе.
Подумав об этом, он почувствовал, как сердце заболело. Заметив, что силы Цзин Ци на исходе, он вдруг схватил его запястье и мягко завел за спину. Цзин Ци почти упал в его объятья, остановился, слегка пошатнувшись, и наклонился чуть вперед, часто и тяжело дыша.
– Хватит на сегодня тренировок, – тихо сказал У Си. – Боевые искусства, в отличие от всего остального, нужно развивать постепенно. Если тренироваться изо всех сил в последнюю минуту, это только вызовет боль во всем теле, не больше.
Цзин Ци помолчал какое-то время. Когда он взял со стола остуженный отвар из чернослива и собирался его выпить, У Си быстро остановил его, использовал внутреннюю силу, чтобы разогреть его, а затем вернул обратно: