Однако, если приглядеться, они не были такими уж странными. На самом деле это был один чрезвычайно огромный белый волк размером с двух человек. Самым необычным был пучок серых волос у него на макушке, похожий на корону.
– Князь, это… волк? – не удержался от вопроса один из юношей.
Цзин Ци вытряхнул из мешка несколько кроваво-красных лент, зубами разорвал их и ловко обвязал крупную волчью тушу, используя весьма своеобразный метод завязывания узлов. После этого он быстро нанес порез на свою ладонь, и капли крови окропили шерсть белого волка. Размытые дождем, они тотчас образовали огромное пятно.
Закончив с этим, он усмехнулся:
– Волк? Это не обычный волк.
Дождь лил как из ведра всю ночь, но ночная стража племени Вагэла ничуть не ослабила бдительность и по-прежнему добросовестно несла службу. Внезапно вниз по течению реки поплыл грубый деревянный плот, на котором словно что-то стояло. Охранник потер глаза; дождь мешал обзору.
По мере того, как плот оказывался все ближе и ближе, охранник все ясней видел, что было на нем, и его рот открывался все шире и шире, а глаза почти вылезли из орбит. С причудливым звуком, вырвавшимся из горла, он медленно поднял руку, указывая на реку, слишком испуганный даже для того, чтобы говорить.
Гэше, вздрогнув, очнулся от полудремы. Он спал чутко, держа оружие у изголовья в ожидании рассвета – как только снаружи раздался шум, он немедленно открыл глаза. Не успел он выругаться, как его личный охранник испуганно ворвался внутрь:
– Вождь, вождь… Белый волк! Там белый волк, измазанный кровью!
Гэше оттолкнул его, широким шагом выйдя наружу.
Все больше воинов племени Вагэла собирались у реки без приказа. Сверкнула молния, осветив ужас на лицах собравшихся холодным голубым светом.
– Говорят, что «белый волк, измазанный кровью» – чрезвычайно злое проклятие, – Цзин Ци осторожно перевязал рану на руке, легко улыбаясь. Его одежда промокла насквозь и плотно прилегала к телу, но он говорил так же спокойно, как и всегда. – В племени Вагэла верят, что волки, особенно белые с серым мехом на голове, умеющие летать, – посланцы Небес. Таких волков нельзя убивать… Легенда гласит, что однажды демон подговорил вождя племени Лува ради получения непревзойденной силы и власти выпить кровь белого волка, связать его красной лентой и посыпать сверху алым агатом. Вождь Лува одной дождливой ночью сделал все, как ему было сказано, а затем…
Раздался еще один удар грома, почти заглушив его голос.
– Три дня спустя все племя Лува – мужчины, женщины, старики и дети – вымерло, не осталось никого. На десятки ли вокруг не осталось ни одной живой души.
Разведчик из Тяньчуан широко раскрыл глаза.
– Князь… это… это правда?
Цзин Ци приподнял брови.
– Конечно, это чушь собачья. Лува явно было уничтожено соседским племенем. Когда-то оно заключило с ними союз, но затем соблазнилось их пастбищами и отказалось от своих слов. Из страха, что их нарекут последними сволочами, они сочинили эту историю, дабы и себе воздвигнуть мемориальную арку.
Члены Тяньчуан не знали, что и сказать.
Цзин Ци начал бесшумно смеяться, стоя с заведенными за спину руками под дождем:
– Гэше, скорее всего, знает эту историю, но его похожие на буйволов подчиненные вряд ли догадаются, что плот пустили вниз по течению лишь для того, чтобы все ясно увидели его и не смогли сохранить в тайне… Даже если он использует весь свой авторитет и прибегнет к жестоким методам подавления, взять под контроль беспорядки в самом сердце армии будет невозможно. В этот момент разумнее всего было бы совершить быструю атаку, чтобы развеять их страхи сражением.
Оборона столицы выглядела несокрушимой, но она не продержалась бы долго и не выдержала бы тактики изнурения, какую использовал Гэше, разведывая обстановку.
Заставить их насторожиться, а затем вынудить поставить на кон все…
– Гэше определенно подумал, что кто-то провернул злую шутку у истоков реки, – громко продолжил Цзин Ци. – Готовьте оружие, господа. Мы можем и не вернуться назад.
Глава 76. «Последняя битва. Завершение»
В предрассветный час началось последнее противостояние…
Гэше Урму сделал этот шаг. Если бы он отступил, то как объяснился бы перед своими соплеменниками? А перед самим собой? Он просто не ожидал, что жителям Великой Цин удастся заполучить белого волка… или что среди них найдется человек, обладающий таким количеством разнообразных знаний, что даже величайшее табу их племени для него не секрет.
Пусть и крайне подлым образом, но он добился своего.
Перед очередной атакой Гэше приказал отправить небольшой отряд из лучших кавалеристов к истокам реки Ванъюэ и найти того, кто провернул этот трюк.
Грязь покрыла человеческие тела, Небеса заплакали горькими слезами.
Когда на ее голову нацелилась сабля, Цзинъань прижалась к лошади, использовав копье для парирования удара. Свой поясной меч она давно обронила. Разумеется, ее руки были не такими сильными, как у противника, и вся мощь его атаки обрушилась на нее. Кровь, стекая вместе с дождем по сабле, капала на ее подбородок. Цзинъань крепко стиснула зубы и сжала свое оружие с такой силой, что руки побелели и задрожали.
Вдруг кто-то словно с неба свалился. Держа в руках потерянный неизвестно где меч, он нанес противнику рубящий удар, и давление тотчас ослабло. Цзинъань вздохнула с облегчением, наклонила копье и взмахнула оброненной саблей. Голова воина племени Вагэла с хрустом раскололась, словно арбуз, а душа его мгновенно улетела на Запад.
Цзинъань грубо сплюнула кровь. Манеры принцессы, которым ее долгие годы тщательно обучали кормилицы во дворце, полностью рассеялись. Подняв голову, она посмотрела на молодого человека с густыми бровями и большими глазами, который спас ей жизнь.
– Ваше Высочество, мы все видим вашу решимость в делах, – громко сказал Лян Цзюсяо. – Но даже если вы не щадите жизни в бою, не забывайте заботиться о себе.
Цзинъань говорила не очень громко. Даже находясь среди огромного войска, она всегда отдавала приказы мягким и нежным голосом, данным ей с рождения. Ее не заботило, услышат другие или нет, поскольку кто-нибудь все равно передал бы ее слова.
– По приказу императора в случае смерти главнокомандующего его заменит ближайший помощник, – спокойно произнесла она. – Если помощник тоже будет убит в бою, его заменит военный советник, затем дувэй, а в худшем случае – сотник… Если останется кто-то один, тем лучше. Он будет сам себе хозяин. Убийство одного не станет потерей, но убийство двух… принесет выигрыш в одно очко.
Одна дважды сделала паузу посреди своей речи, потому что ее копье, словно обладая собственной волей, пронзило животы двух воинов Вагэла. Она же и глазом не моргнула.
– Когда Ваше Высочество, дав отпор врагу, вернется во дворец, какой мужчина осмелится на вас жениться? – улыбнулся Лян Цзюсяо.
Цзинъань легко усмехнулась. Они двинулись вперед плечом к плечу, преисполненные отваги, перед которой не устоят и десять тысяч воинов.
– Если я умру, можешь вернуться и сказать тому бледнолицему красавчику Цзин Бэйюаню, что он все еще мне не нравится.
Лян Цзюсяо замер на мгновение, а затем расхохотался:
– Вы не знаете его, князь вовсе не бледнолицый… Ваше Высочество, я тоже побеспокою вас просьбой передать несколько слов моему шисюну в случае моей смерти. Просто… Просто скажите, что Цзюсяо прожил достойную жизнь.