Взгляд Хэлянь Ци на мгновение задержался на Цзин Ци, после чего он с притворной улыбкой сказал:
— Давно не виделись. Бэйюань, с каждым годом ты становишься все изящнее.
Эти слова прозвучали еще более неуважительно. Очевидно, что таким тоном мог обратиться старший к младшему или же человек, стоящий рангом выше, к человеку более низкого ранга.
Поскольку Хэлянь Пэй был не только старшим, но еще и государем, подобное обращение прозвучало бы естественно. Наследный принц Хэлянь И был на несколько лет старше Цзин Ци – в присутствии князя Наньнина он тоже мог считаться государем. Цзин Ци неохотно смирился бы с таким обращением из его уст, только благодаря их дружеским отношениям.
Но Хэлянь Ци был всего лишь принцем, которого даже не короновали. Если забыть, что он потомок дракона, то его официальное положение в обществе ниже, чем у Цзин Ци, которому покойный император пожаловал титул «князя крови». Однако Хэлянь Ци использовал подобный тон на глазах у всех, очевидно, считая себя выше остальных.
Скорее всего, будь на месте Цзин Ци кто-то другой, он стал бы вечным врагом принца или умер бы от искажения ци. К счастью, Цзин Ци строил из себя дурачка ничуть не хуже Хэлянь И, потому лишь натянул маску вежливости:
— Второй принц перехваливает меня.
Взгляд Хэлянь Ци иглой пронзил его и остановился на У Си. Его глаза были поразительно прекрасны — длинные и узкие, несущие в себе неописуемое очарование. Однако У Си чувствовал, что взгляд второго принца был опаснее клыков самых ядовитых змей — капля крови означала верную смерть. У людей холодок пробегал по спине, когда они смотрели ему в глаза.
— О, а я все думал, кто это, — улыбнулся Хэлянь Ци. — Разве это не юный шаман? Встретиться с вашей светлостью довольно трудно. Наследный принц, должно быть, очень горд собой сегодня.
У Си сложил руки перед грудью и холодно ответил:
— Ваше Высочество.
Хэлянь Ци усмехнулся, белоснежными пальцами поправил рукава одежды и указал на ничем не отличающегося от сухой доски даоса, что стоял рядом:
— Я давно наслышан, что юный шаман обладает удивительным мастерством и крайне искусен в колдовстве Южного Синьцзяна, — ехидно сказал он, намеренно растягивая слова. — Брат-даос Ли умолял меня познакомить вас, но... похоже доброго имени Хэлянь Ци недостаточно. Несколько раз я посылал людей, чтобы выразить почтение, но юный шаман всегда закрывал перед ними двери и отказывался принимать посетителей. Возможно, вы недовольны моей навязчивостью?
Он словно нарочно искал ссоры, чтобы прощупать противника. На мгновение У Си оказался сбит с толку — он слышал враждебность в словах Хэлянь Ци и подсознательно наклонил голову, чтобы взглянуть на Цзин Ци, но затем ответил:
— Колдовство Южного Синьцзяна и даосская магия жителей центральных равнин — не одно и то же. Не думаю, что есть что-то...
Цзин Ци легонько коснулся тыльной стороны ладони У Си, чтобы остановить его, а затем закатал рукава и сказал Хэлянь Ци:
— Должно быть, произошло недоразумение. Возможно, Ваше Высочество не знает, в какой обстановке живет У Си? Господин Хэ, придя учить его, ужасно испугался множества маленьких ядовитых существ, которых он держит в качестве домашних животных, и даже страдал болезнью. С тех пор ни один учитель не осмелился войти к нему. Боюсь, он еще не знает полный свод иероглифов, не говоря уже о вежливых словах, написанных Вашим Высочеством на визитных карточках.
Его слова прозвучали довольно интимно — он даже назвал У Си по имени. Хэлянь Ци приподнял брови, бросил взгляд на Цзин Ци и сказал:
— Похоже, Бэйюань и юный шаман в хороших отношениях. Почему бы тебе тогда не перестать сторониться и не познакомить нас?
— Мы соседи, естественно, что мы заботимся друг о друге, — ответил Цзин Ци с широкой улыбкой.
Хэлянь Ци прищурился.
Хэлянь И слегка кашлянул, протянул руку, положив ее на плечо Цзин Ци, и тихо проговорил:
— Бэйюань, — затем он кивнул Хэлянь Ци: — Как будет угодно второму брату. Если ты решил завязать дружбу с юным шаманом, то сегодня я стану посредником между вами. Но можем мы отложить ваше знакомство на какое-то время? Боюсь, если мы сейчас не сядем за столы, то обед по случаю для рождения господина Лу никогда не начнется.
Лу Жэньцин поспешно согласился:
— Верно, верно. Пожалуйста, Ваши Высочества, присаживайтесь.
С улыбкой, лишенной и намека на искренность, Хэлянь Ци бросил взгляд на руку Хэлянь И, лежащую на плече Цзин Ци, после чего вместе с даосом Ли ушел.
Хэлянь И потащил Цзин Ци к столам, будто бы опасаясь, что тот, как маленький ребенок, начнет бродить вокруг и сеять смуту. Устроившись на своем месте, Хэлянь И пристально посмотрел на Цзин Ци и тихо спросил:
— Зачем ты провоцировал его?
Губы Цзин Ци, казалось, едва пошевелились, а голос прозвучал чуть слышно:
— Хочет дерево покоя, да ветер не прекращается — неужели это я провоцировал его? Кроме того, мне не хватает разве что выйти со словами «партия наследного принца» на лбу. Не первый раз Хэлянь Ци относится ко мне, как к бельму на глазу.
Хэлянь И будто бы вспомнил что-то и залился смехом:
— Действительно! Когда ты был маленьким, отец-император просил тебя читать книги. Изначально Хэлянь Ци хотел стать твоим соучеником, но ты не дал ему и шанса. Ты схватил отца-императора за ногу и принялся заливаться слезами, говоря, что он тебе не нравится.
Цзин Ци как раз поднял чашу с вином и едва не подавился от удивления:
— Я... Почему я не помню этого?
Хэлянь И лишь улыбнулся в ответ.
Однако его рассказ все-таки был правдивым.
С детства Цзин Ци и Хэлянь Чжао, приложив немалое количество усилий, жили мирно — конечно, Хэлянь Чжао был намного старше, постоянно стремился захватить контроль над армией и плел интриги, скрываясь в тени. Желания возиться с ребенком, который даже ходить сам толком не мог, у него не было. Один только Хэлянь Ци не мог ужиться с Цзин Ци.
Старики говорили, что дети обладают врожденными способностями, словно животные: еще не научившись разбираться в жизни, они умеют отличать хороших людей от плохих.
Хэлянь Ци был из тех людей, кто не подходил Цзин Ци с самого рождения. Несмотря на то, что он был красив и хорошо относился к Цзин Ци, их дружба была совершенно невозможна. Вдобавок Цзин Ци, еще не научившись говорить, начинал плакать в голос, лишь завидев Хэлянь Ци, – его плач был настолько душераздирающим, что заставлял задуматься, не было ли между ними конфликтов в прошлой жизни.
Однако сейчас все отбросили опасности, бушующие подобно подземным течениям в темноте, пили вино, наслаждались едой и льстили друг другу, так что атмосфера казалась весьма гармоничной.
После третьей чаши вина Хэлянь И потянулся к Цзин Ци, чтобы забрать очередную чашу, которую тот успел поднести к губам. Остановив его, Хэлянь И лично положил овощи в миску Цзин Ци:
— Достаточно. Ты не должен выпивать при каждом удобном случае. Я давно не видел, чтобы ты ел что-нибудь. Будь аккуратнее, от запаха вина может разболеться голова. Держи себя в руках.
Цзин Ци хорошо знал свой предел — он не то чтобы не пьянел и после тысячи бокалов, но двух-трех было недостаточно, чтобы причинить ему вред. Он задумался, но, услышав запрет Хэлянь И, послушно отставил чашу с вином и медленно принялся за еду.