Взбодренный этими мыслями, Марк вылез из-под одеяла и прислонился спиною к стволу старого дуба. Свежий ветерок пошевелил волосы: вокруг покачивался необыкновенный смешанный лес из старых дубов, молодых хрупких березок и стройных сосенок, над которыми возвышались неведомые деревья-гиганты с необъятными кронами. Обернув взгляд на друзей, Марк обнаружил, что о грибах они позабыли. Флоя лежала в полузабытьи, а епископ и Харис склонились над ней как неопытные лекари.
– Спрячь свои лекарства, Харис, ее болезнь вызвана серой магией, – промолвил епископ. – Вот для чего Яннес ждал нас на этой дороге. Ему была нужна ты, Флория.
Несчастная только простонала. Марк увидел на ее лице зеленоватые пятна и понял, что после вчерашнего приключения неведомая болезнь свалила ее с ног. Понятно, почему Яннес был уверен, что она сама придет в его гильдию: только он сможет снять последствия своего заклятия.
– Что же делать? – озадаченно спросил Марк, вставая на ноги.
Епископ обернулся к нему. Его лицо сейчас выражало то, чего Марк больше всего не любил – строгость.
– Тебе лучше знать, что делать, миротворец Маркос. Ты, вероятно, предполагал нечто подобное, когда решился взять юную мирянку в наш поход.
– Я? – Марк отшатнулся в удивлении. – Это же вы позволили ей пойти с нами!
Епископ с подозрением поглядел на Флою, которая, казалось, их не слышала, перевел взгляд на Марка.
– Да, я позволил. Она сказала, что ты уговорил ее отправиться с тобой на юг. Ты заверил ее, что там она найдет свое призвание.
Марк размышлял секунд пять, осмысливая услышанное. Да-а, ловко же она их всех провела!
– А мне она сказала, что Маркос и вы, брат Ортос, сообща решили взять ее с собой. Вот плутовка! – высказался Харис, не имея привычки скрывать возмущение. – Отправим ее назад в Морфелон, брат Ортос?
– Мы больше не можем задерживаться. Но и двигаться с больной девчонкой не можем. Поступим так: я и Маркос продолжим путь, а ты, Харис, отвезешь ее на Скороноге в приют при Храме смирения, а затем нагонишь нас.
– Не-ет! – протянула Флоя, мгновенно пробудившись. – Умоляю вас, прошу, не отправляйте меня назад. Я там не выживу, я умру, я больше никогда не увижу вас…
– Тихо, тихо, – епископ погладил ее по голове, глядя с сочувствием на ее больное лицо, еще вчера такое миловидное. – Не волнуйся, дитя, в Храме смирения о тебе позаботятся.
– Не-ет! – отчаяние придавало ей сил, она даже сумела приподняться на локтях. – Я пойду с вами и Маркосом на юг!
– Ты больна, Флория.
Девушка вскинула решительный взор.
– Я поправлюсь. Приготовьте зелье. Я скажу, какие травы собрать. Дядя учил меня заклинаниям мелисских магов, но это глупость. Я знаю исцеляющие заклинания Туманных болот...
– Еще поглупее мелисских, – подсказал ей Харис.
Флоя обиженно простонала, изображая умирающую. Но, несмотря на говорливость, не покидавшую ее даже в болезни, было ясно, что исцелить ее может только чудо.
Что побудило Марка отвести епископа в сторону и предложить оставить Флою с ними, он и сам не знал, просто почувствовал, что не может поступить иначе.
– Мне кажется несправедливым отправлять ее назад в Морфелон. Она вчера добровольно отказалась от школы Яннеса. Отказалась ради того, чтобы остаться с нами, а не ради приюта.
– Мне близки твои мысли, Маркос, но наша дорога опасна для юной мирянки, даже если она и решила обернуть свое лицо к Пути истины, – сказал епископ, о чем-то сосредоточенно размышляя.
– Но если Яннес охотится за ней, то в городе она будет в большей опасности, чем с нами. Он точно доберется до нее, если рядом не будет нас.
Марк говорил, сам не понимая, почему он так проникся заботой о юной девушке, не особо ему симпатичной. После присяги в Иероне в нем обострились многие чувства, в том числе и чувство справедливости, может быть, оно и повлияло – Марк не задавался такими вопросами.
– Ты прав, Яннес таки уведет ее к серым магам. Ничто так не опасно как плохие сообщества. Что ж, пусть идет с нами. Кто знает, может, правда, на юге она найдет свое призвание.
Марк благодарно кивнул, польщенный тем, что епископ признал его правоту. Теперь оставалась одна проблема – болезнь.
Вернувшись к костру, они застали Хариса рвущим из рук Флои какую-то маленькую вещицу.
– Не тронь! Это волшебный амулет. Он исцеляет. Нужно подержать его над огнем, произнести заклинания и возложить на лоб...
Приложив силу, Харис таки вырвал у нее деревянный амулетик, напоминающий скрученный корешок. Видно, Флоя носила его на груди под одеждой, скрывая все это время от посторонних глаз. Покрутив амулетик в руках, Харис замахнулся, намереваясь бросить его в костер, не обращая внимания на возмущенный писк Флои.
– Остановись, Харис! – приказал епископ. – Никто не вправе нарушать ее свободную волю. Иначе амулет сохранит свою власть в ее сердце.
Харис на удивление быстро его понял. Опустившись на колени рядом с девушкой, он мужественно произнес:
– Пойми, Флория, ты не можешь жить под кровом и света, и тьмы. Как восход не встречается с закатом, так свет не встречается с тьмой. Расстанься с прежним путем обмана и избери Путь истины. …И позволь сжечь твой амулет.
Странствующий рыцарь еще не знал о решении друзей, он был уверен, что девушка покинет их компанию уже сегодня, а потому был мягок и снисходителен как никогда.
– Прошу тебя, верь моему слову. Есть нечто лучшее, чем колдовство и проклятия.
Флоя беспомощно пускала слезы, безудержно всхлипывая.
– Когда я изберу Путь... я буду исцелена?
– Даю слово!
– Исцелена без помощи магии?
– Я же сказал, даю слово! – повторил Харис, недовольный, что его слово не придало ей уверенности.
– Я согласна...
Харис облегченно бросил амулет в огонь и придвинулся к ней.
– Если твоя болезнь вызвана колдовством, то ответ ясен! Флоя, тебе нужно стать аделианкой. Здесь и сейчас!
– Я согласна…
– Сейчас? – строго посмотрел епископ на странствующего рыцаря, словно услышал закоренелого еретика. – Стать адельфом – это долгий и тяжелый путь.
Харис замотал головой как конь в уздечке.
– Не знаю, может, по-своему вы правы, брат Ортос, но у нас принимают в Орден молодого льва каждого, кто принял решение изменить жизнь. Вчера человек мирянин, сегодня – аделианин; главное, чтобы после не случилось обратного.
– …Каждого, кто принял решение измениться, – выразительно повторил епископ. – Если Путь истины для нее только средство от болезни…
– Нет, она и раньше хотела изменить жизнь, – поспешил вмешаться Марк. – Просто у нее не было никого, кто бы рассказал ей как это сделать.
– Ты снова прав, Маркос, – сказал епископ и почтительно смолк.
Харис снова обратился к Флое:
– Флория, если ты веришь Спасителю…
– Верю… – шепнула Флоя и тяжко вздохнула, будто хотела добавить: “А что мне еще остается делать?”
– И хочешь идти Путем истины?
– Хочу…
– Ты каешься и обещаешь никогда больше не лгать, не проклинать, не тянуться к колдовству…
– Да! – нетерпеливо крикнула Флоя.
– Тогда повторяй за мной слова присяги. Пред лицом Всемогущего Творца и Его творения, я осознанно обещаю следовать Путем истины и не преклоняться перед идолами во все дни своей жизни. Если будет выбор между грехом и смертью – избрать смерть, но не поступить против совести. Осознанно обещаю… слушаться совести, хранить честность, презирать страх!
Флоя говорила все тише и тише, а когда повторила последние слова присяги, в ее голосе было еще меньше радости, чем перед перспективой отправиться в приют. Она была подобна покойнику, которого наивные родственники пытаются оживить зельем базарного лекаря-шарлатана.
Зато Харис был горд, как после победного поединка с чудовищем.
– Отныне, на Путь истины встала еще одна душа! Отныне, ты аделианка!
Епископ все это время молчал и как-то странно смотрел на него: