— Чую, что-то здесь не так, где-то ты меня развёл… но чёрт с тобой. Устал я этой мутной хернёй заниматься. Другие дела запустил. Но помни — ты мой должник. Если понадобишься — найду. — И, помолчав, добавил: — И чтоб завтра тебя здесь не было. Попадёшься — пеняй на себя.
Первое, что сделал Енох, войдя в квартиру, — это налил полстакана виски, бутылку которого купил в аэропорту в Германии. Купил он их, собственно, несколько — на подарки нужным людям, но скоро понял, что при тех масштабах коррупции и при тех размерах взяток, к которым быстро пришла страна, такие подарки будут смотреться смешно. Пришлось пить самому. Потом постоял под тёплым душем, чувствуя, как расслабляются задеревеневшие от постоянной готовности к резкому, взрывному усилию мышцы, как отпускает бешеное напряжение дня. Но, увы… похоже, что это будет долгий день… Ничего ещё не закончилось. Да, кстати о Максе. Енох набрал номер Мазина.
— Михаил Александрович, Макс ещё у вас?
Тот оказался в офисе — старые приятели-недруги тоже выпивали и отмечали то ли своё избавление от неведомой опасности, то ли окончательное крушение всех надежд. Енох велел Максу немедленно ехать к нему и, не слушая отговорок, положил трубку. А зря не дослушал, может, и дал бы тогда ему немного времени, так как оторвал он послушного Макса от увлекательной беседы.
4.8
Как только захлопнулась дверь за последним охранником, засидевшийся и голодный Матвей вскочил, оставив на диване продавленную за время долгого сидения изрядного размера ямку.
— Ну, братцы… Ну и дела! Надо срочно выпить, да и закусить бы… Я сбегаю! Тут рядом! — Он рванулся к выходу, но, сделав два шага, остановился. — Чёрт! Денег ни копья, кошель дома остался. Из кровати ж вытащили бандюки.
Макс отрицательно качнул головой и развёл руками, показывая, что ничем поучаствовать не сможет. Матвей перевёл вопросительный взгляд на Мазина. Тот, совершенно пришибленный свалившимися на него за одни сутки несчастиями, не сразу понял, чего от него ждут, а когда дошло, покорно полез за портмоне и выдал страждущему несколько купюр. Вернулся Матвей и вправду быстро, с двумя бутылками подозрительной водки и пакетом разной кооперативной снеди. По-хозяйски освоившись в чужом кабинете, он ловко сервировал закуску на газетке, расстеленной на роскошном мазинском столе, и разлил водку в первые попавшиеся под руку ёмкости. Макса звать дважды не требовалось, а Мазин, ещё находившийся в прострации, поначалу отказался, но быстро дал себя уговорить, после первого стакана расслабился, а дальше и подливал и закусывал без приглашения и с удовольствием. Развязались и языки.
— Не понимаю, — задумчиво сказал Макс. — Как Енох может иметь дело с этими людьми? Как не боится?
— А чего ему бояться? — удивился Матвей.
— А если этот кагэбэшник узнает, кто он на самом деле такой?
При словах «на самом деле» осоловевшие глазки Матвея прояснились, и в них вспыхнул алчный огонёк. Кто такой Енох «на самом деле», Матвей и понятия не имел — для него он по-прежнему был страшным и загадочным банным кочегаром из прошлого, но ведь подвезло Матвею заработать однажды на нём изрядную сумму — почему бы не попробовать ещё разок? Задавать вопрос впрямую он не стал — побоялся спугнуть рассказчика, а подлив собутыльникам, поддакнул:
— Ну да… и вправду. А если узнает?
— Откуда? Кто ж ему расскажет? — усмехнулся уже немного пришедший в себя Мазин.
— Да хоть я, — решил забросить пробный камень Матвей. — Такая информация ж, наверно, денег стоит.
Захмелевший Мазин, наконец-то вернувшийся в хозяйское кресло, посмотрел на добровольного доносчика с брезгливым любопытством.
— Значит, приходите вы, любезный, к начальнику отдела в КГБ на Литейный, — в этом месте Матвей судорожно сглотнул, — и сообщаете ему очень ценную информацию, за которую хотите много денег, а именно, что человек, известный ему как бывший банный кочегар Евгений Викторович, не тот, за кого он себя выдаёт, а на самом деле является двухсотлетним евреем из немецкого города Регенсбург… Как вы думаете, вас просто выкинут пинком под жопу или не поленятся и отвезут в дурдом на Пряжку?
Макс захохотал, представив себе эту картину. Матвей, огорошенный и огорчённый крушением надежд на быстрый и лёгкий заработок, криво усмехнулся и только собрался выведать ещё что-нибудь любопытное, как зазвонил телефон и Енох потребовал от Макса немедленно приехать. Недовольный Макс, поворчав, подчинился, схватил на дорожку ещё бутерброд и умчался ловить такси, оставив двоих неудачников допивать, закусывать и жаловаться друг другу на жестокость судьбы.