– Ладно, – устал сопротивляться Лис, – будь по-твоему. Но мне нужно еще три дня.
– Немедленно!
– Три дня…
– Сегодня же!
– Я ведь могу ключи и Анне отдать… – решил блефовать Веня.
Михаил снова надолго задумался.
– Я так и знал, что без твоего участия не обошлось, – сказал он наконец. – Подлец ты, Лис! Падла!
Это была неправда, к уходу Анны Лис не имел ни малейшего отношения. Но что-то, какая-то злая сила прямо сейчас, в данный момент разрушала их с Мишкой дружбу, и ничего поделать он не мог. Их давние, очень давние отношения, похоже, разваливались на глазах, и склеить их, если и удастся, так не скоро, но такими, как прежде, они, вероятно, уже никогда не будут. Все, что он мог в данный момент и в данной ситуации сделать, – это выторговать себе пару дней передышки. Время нужно было ему хотя бы для того, чтобы все как следует обдумать и постараться понять, что же происходит. А пока он не понимал ничего. Пока у него было лишь вполне обоснованное подозрение, что все силы этого мира ополчились против него. Но вот почему? Что он им сделал? Этого он не знал.
– Три дня, – повторил он свое условие.
– Два, – сыграл на понижение Михаил.
– Три, – оставался тверд Веня.
– Черт с тобой! – вынужденно согласился друг, все еще друг. – Хотя это уже не имеет значения. Впрочем, как хочешь, я тебя предупредил… И чтобы духу!.. – закончил он эмоционально, на высокой ноте, и бросил трубку.
Веня постоял какое-то время, держа телефонную трубку прижатой к груди, слушая, как пробиваются из наушника во внешний мир гудки отбоя. «А денек начинается, похоже, даже веселей, чем вчерашний, – подумалось ему невесело. – Интересно, какие результаты по итогу будут вечером?» Он медленно, почти машинально положил руку на рычаг телефона, отсекая соединение, а потом так же медленно и осторожно вернул трубку на место.
В квартире повисла звенящая тишина, в которой, как обрывки галлюцинаций, плавали, перемешиваясь, клочки секунду назад случившегося разговора, слова, фразы и множество вопросительных знаков. То есть сама тишина и звенящее в ней напряжение звучали как вопрос: что это было? Реальность, возникшая вчера из каких-то первоначальных непонятных знаков, странных поступков людей и выпавших из нормальности событий, продолжилась и этим утром. Продолжилась разговором, который не должен был случиться, с человеком, со старым знакомым и другом, который вел себя как совсем незнакомый и не совсем друг. Мягко говоря. Абсурдностью и фантастичностью реальность продолжала тот сон, в котором он побывал ночью, и имела все шансы переплюнуть его в этих компонентах. Сон, который Лис помнил на удивление хорошо, со всеми деталями, такими, как, например, запах духов Совы, цвет двери мастерской или упругость травы на газоне, казался ему более реальным и более нормальным, чем разговор с Мишкой. Веня вновь почувствовал себя зверем, загнанным в угол, из которого нет выхода. Горят и приближаются факелы, слепя и обжигая лицо… Или морду? Ну нет, он не зверь и не даст себя в обиду. Хотя зверь тем более будет бросаться на врагов и рвать их клыками, пока сможет двигаться. Но он должен что-то придумать. Должен. Правда, в голову пока ничего не приходило толкового. Бестолкового – тоже не приходило. Пустота кромешная. Хорошо хоть, есть время подумать, спасибо Мишке. И – привет Мишке!
«Сюр какой-то», – подумал Веня. Сюра ему не хотелось, такой текучей, неузнаваемой реальности не хотелось. Уж лучше вернуться в сон. Но хоть сон и жил в его памяти и в его ощущениях как реальность, в которой он когда-то на самом деле побывал, вернуться туда ему не удастся. По крайней мере, в ближайшее время. Да и просто заснуть, без сновидений, не получится. Понятно, что не получится.
Лис зашел в ванную, там открыл кран и какое-то время ждал, чтобы стекла застоявшаяся в трубах вода. Потом плеснул пару пригоршней в лицо и прополоскал рот. Вода, хоть и пошла холодная, пахла ржавчиной и еще чем-то, какой-то рыбой, что ли, и была неприятна на вкус. Очень неприятна. Кривясь и отплевываясь, он отправился на кухню и там проинспектировал все ящики и холодильник. Итог был неутешителен, из продуктов нашлось лишь немного кофе и столько же сахара – Михаил перед отбытием своим подчистил все основательно. Этого было мало для жизни, но чтобы начать день – хватало вполне.
Он сварил кофе, а потом долго сидел, попивая его маленькими глотками и наблюдая, как незаметно, исподволь, становился прозрачней белый свет за окном. Время словно исчезло, не остановилось, не замерло в ожидании знака, чтобы по нему сорваться в бешеный галоп, а исчезло, точно не было никогда. Возникло удивительно легкое состояние причастности к вечности, которая таки точно есть. Вот она, держит за руку и заглядывает в глаза. Мыслей на другие темы не возникало никаких, и слава богу, без этой шумной и суетной компании было значительно лучше. Легче, во всяком случае. Но тем не менее какая-то работа на одном из уровней его сознания шла, он ощущал ее слабый подспудный гуд и старался не мешать. Кофе был на удивление хорошим, давно он такого не пробовал. Видимо, Мишка привез его из какого-то очередного своего вояжа. И не поделился, зажал, подлец. Ничего, зато теперь есть возможность отдать ему должное. Им обоим. Отдать и воздать.