А с потолка раздался звон. Не колокольный, а обычный стеклянный звон, сопроводившийся глухим хлопком, будто шампанское открыли. Свет моргнул, и сверху посыпались мелкие осколки светодиодной лампы. Следом за осадками закружился пенопластовый снег, в который обратилась плитка подвесного потолка. Нехорошо вышло, видимо, срикошетила пуля в хрупкое осветительное имущество от какого-то крепкого лба.
Глава пятьдесят седьмая, в которой моей звезды на небе нет, моя звезда давно погибла
Праздно гуляющая по салону публика дружно прыснула в разные стороны, а побледневшая Хильда застыла статуей. Возле меня мигом образовалась личная охрана с обнаженными стволами.
— О, шит, — тихо воскликнула Хильда без особой печали. В ее голосе скорее звучала досада. — Только этого мне не хватало! Энтони, зачем ты их немножко убил? Горцы с некрасиво простреленной головой — плохо. Это крупные неопрятности. Можно же было негромко по башке постучать?
В подобной ситуации один известный киногерой изрек крылатую фразу: «Я Лёва Задов, со мной шутить не надо». А идальго Мигель де Сервантес не замедлил бы высказаться более высокопарно: «Неприемлемое поведение! Это отвратительно, и их намёки оскорбительны». Я же поступил проще, ответил, как оно есть:
— Не убил, а скорее проучил. Таких баранов резиной не завалишь.
Высказанное мной мнение личным не являлось. Бывалые люди, обогащенные практикой, уверяли: травматом убить сложно. Это примерно, как белке в глаз попасть. А резиновая пуля со стальным сердечником, выпущенная с расстояния в пять метров, оказывает лишь нокаутирующее воздействие. Равноценный по силе удар наносит боксер-тяжеловес, и башка не трещит. Дело тут в том, что лобная кость самая крепкая, тверже только бетон класса В40.
Жаль, конечно, ведь интуристы в темных костюмах моменту соответствовали. А черные пальто, как и черные шелковые шарфы, прекрасно момент дополняли. Почтенные путники, спешащие ко всем чертям, вырядились в самый подходящий для похорон цвет. Ладно, бог с ними, добивать не буду.
— Слава господу и небесной царице, — прошептала Хильда, оглядывая двух толстяков нехорошим взглядом. — Очень хорошо, что так просто они не отделались.
— Хочешь добавить?
— На сейчас. Пусть сначала очухаются.
— Ты их знаешь?
— Да, они уже приходили, пару дней назад. Просили заявление забрать, деньги взять.
Тела лежали неподвижно, однако особым зрением я наблюдал движение крови и ауру гостей. Сама по себе аура подтверждала придушенную живость козликов. А положил я их неплохо, мамой святого Патрика клянусь! Стрельба навскидку сродни искусству — пистолет, рука и пуля становятся единым комплексом. Это как укол шпагой в указанное место, достаточно представить точку поражения.
Вот чего не хватало Пушкину в жизни: постоянной тренировки. Историей своего творческого пути поэт нам доказал, что талантливый человек обязан многое уметь, в частности хорошо стрелять. А наука эта нехитрая, если патронов на стрельбище не жалеть.
— Ты, Хильда, находишься под моим покровительством, — сообщил я голосом Терминатора из одноименного фильма. А затем предложил ей довериться: — Trust me.
— Позовешь меня замуж? — предположила она.
— Не сегодня, — покачал я головой. После чего несколько выспренно привел стандартную формулировку московских царей: — Но я буду защищать тебя от всех и всяческих недругов, прибегая в крайней нужде к силе моего оружия. Я их кепка знаешь где вертел?
— Михалыч, ну их нафиг, — спокойно, даже почтительно предложил Седьмой Шрам. — Уходим. Тревожную кнопку я нажал, но пока группа доедет? Этот магазин черти где, а пробки у нас обычное дело, даже за городом.
— Господа, у меня здесь трехкомнатный номер, — напомнила Хильда. — Пошли наверх, поместимся все.
Опускаясь на колени, Четвертая Борода отрицательно покачал головой.
— Нет-нет, из здания надо линять, нечего нам здесь делать. Эти кавказские деятели шастают толпами, потом обложат.
— К главному входу тоже нельзя, — Седьмой Шрам кивнул в сторону стеклянных дверей, — там могут перекуривать водители этих козликов.
Тем временем Четвертая Борода закончил быстрый обыск тел. Взял самое необходимое для дальнейшей идентификации противника: бумажники и телефоны. Пару пистолетов системы «Зиг Зауэр» тоже прибрал, таким шустрым гостям оставлять оружие было бы глупо.
Теперь он обшаривал взглядом свою зону ответственности:
— Хозяйка, из здания другие двери есть?
— Конечно, — кивнула она. — И двери есть, и ворота.