— Телега старая, колеса гнутые, но пока едет, — ушел я от прямого ответа. — Что хотел?
— Поговорить, — признался тот. — Когда сможешь?
— А когда надо?
— Вообще-то время поджимает.
Если так разобраться, время всегда поджимает — мы постоянно куда-то спешим. Еще древние йоги шутили: «Проблема в том, что вы думаете, будто у вас есть время». Великий Циолковский однажды обронил интересную мысль, что среди того неизвестного, что имеется в окружающей нас природе, самым неизвестным является время. Ибо никто не знает, что такое время и как им управлять.
Другая гипотеза утверждает, что времени никогда не было, нет, и никогда не будет. Время живет только в наших головах и уравнениях, которые мы используем каждый день. Процессы вселенной не обязаны подчиняться какой-то периодичности и интервалам. Более того, нам неизвестны явления, способные описать время.
Может быть и так, хайли-лайкли его знает.
Мы понимаем окружающий нас мир как трехмерное пространство, имеющее свою длину, ширину и высоту. С понятием времени всё сложней, вроде бы оно имеет один трехуровневый вектор движения — из прошлого в настоящее, а отсюда в будущее. Только никто не доказал, что не существует обратного, когда время движется из будущего через настоящее в прошлое. Известный физик, нобелевский лауреат Ричард Фейнман авторитетно заявил: «Время — это просто часы. Но я бы не хотел умереть дважды. Это так скучно!».
Тему коварного времени мы обсуждали с Артемом в его кабинете на базе. Трубилин поделился ощущением, будто «увяданья золотом охвачен» и предположил, что «не будет больше молодым». А потом напомнил:
О, сколько горестных минут,
Любви и радости убитой!
Я поддерживал: «Вижу твой могучий возраст», хотя толковал о другом:
Живи еще хоть четверть века —
Всё будет так. Исхода нет.
Эту важную тему дискутировали, пока Анюта готовила кофе на всю компанию. И хотя основную работу делала кофемашина, особенно вкусным напиток получался именно у Нюси.
— «Возраст смотрит свысока, время видит всех друзей», — с улыбкой процитировала она Юлю Зиверт.
— А ты почему не в институте? — поинтересовался я, намазывая масло на бублик.
Девушка тряхнула рыжим чубчиком:
— Сессия, отстрелялась с утра. Нам, автоматчикам, только запись в ведомости надо было получить.
— А что тогда Антон там делает?
— Он староста, — пожала она плечами, — ему положено над нашими цыпочками квохтать.
— Михалыч, а как поживает Хильда Вагнер? — мягко сменил тему Трубилин.
Я переглянулся со Степанидой Егоровной. Та покачала головой — мол, заход не с ее подачи.
— Нормально, уже встает. С душевным состоянием хуже — культурный шок дело такое. Другое время, другие нравы, другая страна, которой нет… А разве тебе парни не докладывает?
Вместе с Хильдой я отправил выздоравливать обоих раненых бойцов, и Казбека Бероева, и Кирилла Афанасьева. А что, германский санаторий там не простой, а военный, местные врачи обучены проводить реабилитацию огнестрельных ранений. Да и целее парни там будут. Так что докладывать начальству они просто обязаны, новые телефоны им выдали для этого. По крайней мере, зарплату охранников с них никто не снимал.
— А что они доложат? — вздохнул Трубилин. — Сами еле ползают, в основном лежат по кельям. А ты телевизор смотришь, Михалыч?
— Телевизор давно не смотрю, ни в том мире, ни в этом, — признался я. — И тебе не советую.
— Почему?
— Ничего хорошего там нет. И вообще, не надо ходить вокруг да около, говори прямо, — предложил я.
— В городе неспокойно. Который день происходят стычки между армянами и азербайджанцами, — прямо сказал он. — Есть пострадавшие.
— И что дальше? Скажешь, что это организовали мы с Хильдой? — сразу отбоярился я. — Так нет, буду возражать. В этом городе у меня полно знакомцев и среди армян, и среди азербайджанцев. И со всеми прекрасно лажу. А стычки в городе… Так говоришь, как будто это в первый раз.
— Далеко не в первый, — признал Артем.
— У нас государство светское, каждый волен верить в своих богов. И конфликт между армянами и азербайджанцами меня не касается. Наоборот, я за снижение напряженности и мир между народами.
— Это не всё, — прервал меня Трубилин. — Позавчера в аксайской больнице произошла драка с поножовщиной между больными инфекционного отделения.
— Какая драка? — нахмурилась Степанида Егоровна. — Там же одни сбитые летчики, лежачие все!
Артем развел руками: