– Спасибо на добром слове, хозяин. Ну а знающего человека, может, все-таки найдешь? Вон у тебя целый отряд сыновей подрастает. А я в обиде не оставлю.
Златан заволновался и даже отступил на пару шагов:
– Ну как же! Как можно! Я же говорю, Бородай про вампира сказывал, как же можно детишек-то своих? Да и мимо Бородая вам никак не проехать, дорога-то одна, ну а там, ежели с ним сговоритесь, он вас и проводит до Долины. Он мужик смелый, да и семейство у него поболее моего.
– Ладно, хозяин, прощай.
Взметнув пыль, отряд рванулся прочь с постоялого двора.
– Привет Бородаю! – закричал вслед хозяин, но слова его растворились в топоте уносящихся лошадей.
Спустя несколько часов стремительной скачки они наткнулись на небольшую речку – и Воисвет объявил привал. Тотчас же, срывая с себя пыльную и мокрую от пота одежду, Дежень, Ирица и Велена побежали к воде. И немедленно на их пути вырос князь. В итоге после короткого, но яростного препирательства все трое вернулись назад и приняли живейшее участие в решении хозяйственных вопросов, как то: напоить, накормить и почистить лошадей, развести костер, приготовить обед. Под чутким руководством князя, грамотно распределившего работу, довольно скоро все дела были закончены, и Воисвет наконец разрешил людям привести себя в порядок.
На страже был оставлен Булыга, да еще Берсень отнюдь не спешил окунуться в речку. Освободившись от дел, он немедленно уткнулся в толстенный и пожелтевший фолиант.
Остальные, изнемогая от жары, поспешили к реке.
– И вот еще что, – заметил вслед князь. – Девушки…
Ирица и Велена недовольно сморщились и остановились, хотя их пальцы продолжили работу по расстегиванию всяческих ремней, перевязей, пуговиц и шнуров. Во взглядах, обращенных к Воисвету, сверкнула чуть ли не ненависть. Князь остался невозмутим и холоден.
– Должен напомнить, что сейчас вы не девушки, а прежде всего воины. Это означает – далеко не уходить, купаться вместе со всеми.
– Не девушки?!
Они переглянулись, в глазах блеснули озорные искорки. Ирица рывком стащила остатки одежды и с гордостью ткнула пальцем в обнаженную грудь:
– А это что, по-твоему? Или это?
Раздевшаяся Велена тоже не торопилась в воду. На лице стыла усмешка.
– Да и можно ли скрывать что-то от своих собратьев по оружию? – ласково прошептала она окаменевшему князю. – Да разве скроешь?
Воисвет и бровью не повел. Его тяжелый взгляд пробежал по девушкам сверху вниз, и они невольно поежились. Показалось, будто по обнаженным телам прошлись ледяные пальцы. Стыд не стыд, но прежняя уверенность куда-то делась и, ощутив некоторое смущение, девушки заторопились на берег.
На прощание Велена стрельнула глазами в сторону Булыги, сидевшего с широко распахнутыми глазами. Богатырь с трудом заставил себя отвернуться, а когда покосился обратно, девушки уже с хохотом летели в воду.
Речка ослепительно блистала в полуденных лучах солнца, выжимая из прищуренных глаз богатыря слезы, но он с завидным упорством продолжал выискивать в реке Велену. И это вместо того чтобы посматривать на дорогу, да и вообще по сторонам!
Когда Булыга осознал это, он торопливо перевел взгляд на дорогу, над которой колыхалось марево. Но уже спустя несколько минут взгляд его помимо воли стал сползать к реке. Обнаружив это в очередной раз, богатырь тяжко вздохнул и с надеждой посмотрел на Берсеня. Может быть, стоило поговорить с ним, может, это наконец изгонит навязчивые мысли о Велене?
Булыга уже поднялся, но, оглядев внимательно Берсеня, уселся обратно. Маг с такой увлеченностью перелистывал страницы книги, что богатырь не решился подойти. Если его от одного вида книги тянуло в сон, то что будет после разговора с магом? Ему приходилось как-то беседовать с такими книгочеями, и, надо сказать, более тоскливых минут в своей жизни Булыга еще не испытал.
Но он недолго изнывал от безделья и скуки. Вскоре из речки выбрался Горяй. Некоторое время он постоял на берегу, старательно и с явным удовольствием отплевываясь и отсмаркиваясь, а затем направился к одежде. Богатырь следил за ним искоса, с некоторой долей зависти. Горяй не выглядел богатырем, особенно в сравнении с Булыгой, но все его мускулы были вычерчены ровно и изящно, без единой ошибки, без капли жира. Собственно, не было лишнего жирка и у Булыги, особенно после шести месяцев муштры. Но иногда, оказавшись подле таких как Горяй, он представлял себя в виде огромного медведя, случайно затесавшегося среди людей. Здорового, невероятно сильного, но все-таки зверя, пусть даже говорящего. И это было не очень-то приятно.
А еще Булыгу раздражало отсутствие шрамов на теле Горяя. Он слышал, что сотник превосходный рубака, но, если бы и не слышал, сообразил бы сам, понаблюдав немного за ним. Твердый и в то же время раскованный взгляд, легкая походка, выверенные движения выдавали отменного мечника с головой.
Но ежели совсем откровенно, его неуемная манера чесать языком по любому поводу и без повода поначалу смутила богатыря. Впрочем, возможно, Горяй делал это умышленно? Дабы усыпить бдительность, заставить противника недооценить его.
Булыга усмехнулся. Может быть, он и начинал с этого, но потом вошел во вкус, и боевая хитрость стала характером?..
И почему же у него нет шрамов, в конце-то концов? Заговоренный он, что ли?..
– Иди охладись, Булыга, я посторожу. Велена твоя вон там, справа от Деженя и Ирицы.
– Что?! – Булыга поднялся с угрожающим видом, навис над Горяем, сжимая кулаки. – Что значит – моя?..
– Да ладно тебе, все уже знают, что ты положил на нее глаз.
– Глаз? – На лице богатыря проявилась растерянность. – Я положил глаз?
– Ну мы же не слепые. – Сотник пожал плечами. – Да и она, по-моему, засматривается на тебя, особенно после того как ты закрыл ее от нашего озверевшего князя. Так что давай не теряй время.
– Тоже мне советчик. – Булыга нахмурился. – Обойдусь как-нибудь.
– Брось, без советчиков он обойдется, – усмехнулся Горяй. – Сам, небось, еще девок не щупал.
– Чего? – Богатырь вновь подскочил, но сотник своевременно отпрыгнул.
– Шучу я так, – буркнул он. – А раз щупал, чего кругами ходишь? Она тоже, знаешь ли, не девочка. Вон как перед князем вертелась. А ты тут сидишь, ушами дергаешь. Смотри, додергаешься!
– Я на страже!
– Да я заметил. Ладно, чего языком молоть, двигай к девке. Она уж там заждалась, я смотрю, грудь так и выпрыгивает над водой, так и выпрыгивает. А глазом все на тебя косит.
– Хватит тебе болтать всякую чушь!
– Точно! У меня глаз наметанный! Иди-иди! – Горяй попытался подтолкнуть богатыря, но проще было сдвинуть с места скалу.
– Ну я не могу прямо вот так взять и подойти.
– Не можешь прямо, попробуй сбоку! – хохотнул сотник. – Ну что ты как мальчишка мнешься!
– Не могу! – упрямо повторил Булыга. – С ней не могу!.. С девками другими мог. А сейчас не могу. С ней все по-другому, понимаешь?
– Понимаю, чего тут непонятного. Любовь у тебя получается, дело известное.
– Какая еще любовь? – нахмурился богатырь. – Ты болтал бы меньше, глядишь, и целее…
– Та самая любовь! – перебил его Горяй. – Но тут, конечно, от моих советов толку никакого. Стало быть, иди-ка ты в речку и делай что хочешь.
Сотник сплюнул, и тут его взгляд наткнулся на Берсеня, все еще поглощенного чтением. Дождавшись, когда Булыга уйдет, сотник подкрался к юноше со спины и выхватил книгу.
– Отставить чтение! – рявкнул Горяй хорошо поставленным на службе голосом. – Ты что же, злодей, делаешь, а?! Ты что же это задумал?! Хочешь, чтоб к нам вся окрестная нечисть сбежалась?!