В глазах всё плывёт. Кожистые горбы расцветают бледным голубоватым светом. Рядом шевелится ещё одна лысая лапа и я тут же вгоняю в неё кинжал. Свечение над горбами становится ярче. Меня мутит. Кажется, что зрение отказывает и картинка перед глазами двоится.
Уродливые горбы начинают дрожать. Крест на крест их пересекают трещины, которые раскрываются, как лепестки безумных цветов, усеянных множеством игловидных зубов. Твари наконец решили приступить к еде.
— Ещё огня, — уже практически не понимая, что происходит вокруг, хриплю нависшему надо мной Вильеру. — Всё под землю. Быстрее!
— Бридер выпал! — орёт в ответ Кастор. — Перенапрягся. Бальд уже плетёт Гнев Земли.
— Хорошо, — переворачиваюсь на живот и упираюсь руками в рыхлую землю. — Хорошо… Немного осталось…
Бальд уложился в рекордные сроки. Гнев Земли относился к заклинания второго ранга. Что-то похожее на локальное извержение вулкана. Почва в выбранном радиусе ненадолго превращается в лаву, уничтожая всё на глубину в несколько метров.
Откуда-то появился Джил. Он и его родичи быстро подхватили измученных магов и потащили прочь. Мечники и Ридра бежали сами. В спину дышала жаром горящая земля. Если в радиусе мили от нас был хоть один монстр, то он просто не мог пропустить это представление.
Едва Джил уложил меня на землю, к горлу подступила мощная волна тошноты. С организмом и так происходило что-то жуткое, да ещё и воздух заполнился тяжёлой вонью горящей плоти. Рядом вяло шевелились истощённые маги.
— Эл! — внезапно вспомнил я о своём питомце. — Кто видел Эла?
— Здесь он, седжар. — отозвался один из южан, который недавно угощал олуча орехами. — Со мной был всё это время.
— Хорошо, — устало опускаясь на землю, пробормотал я. — Это хорошо… Все живы?
— Что это за твари? — задумчиво спросил сержант. Его словно не волновало безумие вокруг. Я повернулся и увидел, как Аньего с интересом рассматривает корчащийся в пылающей лаве уродливый мясной цветок. — Я никогда таких не видел.
— Добро пожаловать в западные пустоши, сержант. — вяло улыбнулся стоявший рядом с ним Риджад. — Похоже, мы в ближайшее время узнаем много интересного. Что скажешь, Дирек?
— Это стражи, — ответил я. — Больше ничего сказать не могу. Никогда таких не видел раньше.
— А как тогда понял, что их надо жечь огнём? — хмуро спросил Ридра. Он в этот момент был полностью занят осмотром Виргаса и смотрел только на его странно вывернутую ногу.
— У всех есть свои ограничения, — ответил я. — Дайте воды.
Аньего отвлёкся от наблюдения за корчащимся монстром и протянул мне свою флягу. Я сделал пару глотков и с благодарностью вернул емкость обратно хозяину.
— Невозможно создать или вырастить что-то неуязвимое, — продолжил я. — У каждого живого существа есть свои слабости. Эти твари живут под землёй. Вернее, они там спят в ожидании своей жертвы. Верхняя шкура очень плотная и жёсткая. Не хитин, но что-то невероятно прочное. Правда, только сверху. Внутренняя часть очень даже хорошо горит и режется.
— То есть, эти монстры созданы для того, чтобы ловить наземные цели и жрать, — кивнул Аньего. — Для этого максимально защищены сверху.
— А снизу не очень, — взявшись за лодыжку Виргаса, пробормотал Ридра и прямо посмотрел в глаза своему пациенту. — У тебя вывих серьезный. Может, пара переломов. Обычным зельем не обойдемся. Надо вправлять. Готов?
— Делай, — привычным движением хватая зубами рукоять своего кинжала, ответил Серый. Молчун резко дёрнул и Виргас зашёлся сдавленным криком.
— Пей, — хлопая мага по плечу и протягивая ему фиал с лечебным зельем, произнёс Спящий. — Через час будешь в норме.
— Спасибо. — кивнул Виргас. — Что с Бридером?
— Скоро очнётся, — сообщил Кастор. — Странно, что его так высушило всего одно заклинание. Вроде мы успели неплохо отдохнуть.
Услышав это, я жадно уставился на медленно остывающий круг земли. Странная слабость уже прошла, и я с нетерпением ждал гибели последних чудовищ. Они оказались удивительно живучими. Двойная атака сильнейшими заклинаниями так и не смогла полностью уничтожить бронированные горбы. Большая часть из них так и осталась торчать из оплавленной земли, как уродливые коричневые пузыри на обгорелой коже. Все, кроме одного.