— Скажите, лорд Семенций, я впервые на Весеннем балу, и вообще, в Илтирии.
И пауза.
Многоопытный сановник некоторое время ждал, понимая, что гость держит паузу не случайно. Однако гость молчал слишком долго, потому он все же подал голос:
— Что бы хотели узнать, лорд Хатор?
Тот шевельнул бровями и произнес уже другим тоном:
— Будьте любезны, просветите меня. Как распространяется обычай весенних танцев на Владык Илтирии? Иными словами, как женятся у вас короли? Вот так же, просто проходя под аркой после двух танцев?
— Э… кхммм, — прокашлялся сановник, понимая, подвох в словах гостя ему не почудился. — Видите ли…
— Это просто научный интерес или, если хотите, желание узнать больше о стране, которая покорила мое сердце… — любезно проговорил маг, а потом неожиданно посмотрел сановнику в глаза гипнотизирующим взглядом.
Этот взгляд, проникающий в душу так легко, как раскаленный кинжал входит в масло, вызывал трепет у лорда Семенция. Сановнику безумно хотелось сбежать, суеверно сплевывая через плечо. Потому что в иные моменты в невзрачном на вид госте было очень мало человеческого. И он страшно сочувствовал королю, которому пришлось общаться с этим лордом Хатором целый вечер. Утешало только одно: по протоколу визит посланника Джагарта заканчивался завтра.
— Э… видите ли… — уклончиво начал сановник. — Да. Короли женятся несколько иначе. То есть сама процедура всегда одинакова, весенние танцы… они для всех. Но когда дело касается династических браков, выбор делается… Э… нужно принимать во внимание прежде всего интересы государства…
— Очень интересно, — заметил гость, а по губам его скользнула неуловимая улыбка. — Скажите, что сейчас происходит в зале?
Стоило королю отойти на несколько шагов от трона, к нему немедленно приблизился лорд — командующий королевской гвардии, а четверка гвардейцев встала по бокам.
— Сир? — тихий голос лорда-командующего звучал тревожно.
— Немедленно привести ко мне наследника престола, герцога Танри! — рыкнул король сквозь зубы. — Если понадобится, значит, из-под арки вытащить!
— Да, сир!
Распоряжение было исполнено мгновенно.
Владыка Ансельм остановился у огромного витража. Оттуда были видны залитые светом восходящей луны острые пики гряды западных гор. В прозрачном воздухе они казались молочно — серебристыми. Изумительно красиво.
И так далеко! Чуждо. Страшно!
В отцовском сердце росла боль, заставляя его сжиматься от страха за судьбу дочери. Однако еще быстрее в нем росла злость. Если ему пришлось пожертвовать самым дорогим, значит, чем-то жертвовать будут и другие.
И кому-то, черт побери, придется резко повзрослеть!
Они стояли в дверях несколько минут. Может быть, несколько секунд. Мина не знала, просто ей казалось, что уже очень долго. Наверное, это оттого, что ее разум мучительно искал спасение. Но словно волны о каменный утес, все мысленные попытки найти выход разбивались о жестокую реальность.
Ей уготовано стать рабыней расчетливого мерзавца, помешанного на жажде власти. Беспринципного лицемера. Похотливого, циничного, жестокого… За этот год он или убьет ее, или сделает что-то похуже, на что хватит его фантазии.
И выхода нет.
Мина бессильно смотрела на матушку с отцом. Они спешили им навстречу. Слезы радости на глазах, счастливые улыбки…
Господи милосердный… Они же радуются за нее! Уверены, что их дочери несказанно повезло, осуществилась древняя сказка о счастливой невесте…
Мина осмелилась искоса взглянуть на прижимавшего ее локоть к своему боку Филберта. Он улыбался, гордо оглядывая зал. А ей вдруг стало безумно страшно. Хотелось крикнуть родителям:
— Нет! Спасайтесь! Бегите отсюда! Бегите!
Но горло сдавило, словно петлей.
— Улыбайся, жена, — прошипел мужчина ей прямо в ухо.
У Мины все волоски на коже встали дыбом при мысли о том, что делал с ней в той комнате. Волной поднялся из души протест, а мысли заметались, судорожно пытаясь найти хоть какой-нибудь выход.
Снова толчок, и Филберт герцог Танри, потащил ее в зал.
Прекрасный праздник, превратился в какой-то кошмарный сон. Чувство, будто ее засасывает в трясину. Если бы ей удалось хоть ненадолго избавиться от герцога, державшего ее руку, словно тисками, и пробраться к королю… или если бы король подозвал ее к себе…
— Помни, пикнешь хоть слово и…
— Я помню!
Жалкая надежда спастись, мелькнувшая, когда она поняла, что на них пристально смотрит король, угасла. Король отвернулся, вернувшись к разговору с тем странным гостем, что сидел с ним рядом. А через несколько фраз и вовсе ушел из зала.