Ройан молча сидела на краю скамейки, наслаждаясь чувством победы, — она перенесла этот тяжелый день. Она ужасно устала, но почему-то испытывала некоторое удовлетворение. Целый день ей удалось не думать ни о краже свитка, ни об убийстве Дурайда, ни о неизвестном невидимом враге, готовящем для нее мучительную смерть.
Грузовик спустился с холма и затормозил, достигнув самого низа и немного съехав на обочину, чтобы пропустить зеленый «рейнджровер». Когда машины поравнялись друг с другом, Ройан повернулась, посмотрела в открытое окно дорогого внедорожника и встретилась взглядом с Николасом Куэнтон-Харпером.
Она в первый раз увидела его настолько близко, чтобы рассмотреть черты лица, и немало удивилась молодости баронета. Ройан думала, что ему примерно столько, сколько было Дурайду. Оказалось, что хозяину Куэнтон-Парка не больше сорока — в густых черных волосах проглядывали только первые серебряные нити. Загорелое лицо со слегка обветренной кожей выдавало испытанного путешественника. Из-под темных бровей смотрели зеленые пронзительные глаза. Сэр Николас улыбался какой-то шутке, брошенной водителем грузовика, говорившим с сильным йоркширским акцентом, а в глазах застыла печаль. Ройан вспомнила, что рассказывал профессор о недавней утрате Харпера, и ее сердце немедленно исполнилось сочувствия. В конце концов, она не одинока в своем горе.
Их взгляды встретились, и выражение лица баронета изменилось. Ройан прекрасно знала, что хороша собой, и чувствовала, когда это осознавали мужчины. Она явно произвела впечатление на хозяина Куэнтон-Парка, но не испытала от этого ни малейшего удовольствия. Слишком свежа была рана, нанесенная смертью Дурайда. Ройан отвернулась, и «рейнджровер» покатился вперед по дороге.
Лекция в университете прошла успешно. Ройан владела искусством слова, а тема выступления была ей хорошо знакома. Рассказ о находке могилы царицы Лостры и спрятанных там свитков по-настоящему захватил слушателей. Многие из них читали книгу и после лекции забросали докладчицу вопросами, насколько сказанное там правда. Ройан старалась отвечать мягко, не желая порочить автора.
После этого профессор Диксон пригласил Ройан и ее мать на обед. Он был в восторге от успеха Ройан и заказал самую дорогую бутылку кларета в карте вин, чтобы отметить такое радостное для него событие. Диксон даже немного огорчился, когда Ройан отказалась от бокала.
— Боже мой, я совсем забыл, что вы — мусульманка, — извинился профессор.
— Копт, — поправила его она. — И дело тут не в религии, мне просто не нравится вкус.
— Не беспокойтесь, — утешила его Джорджина. — У меня нет такой склонности к мазохизму, как у моей дочери. Должно быть, она унаследовала ее от отца. Я помогу вам справиться с этим прекрасным вином.
После выпитого кларета профессор стал благодушен и развлекал женщин историями об археологических находках, сделанных им за долгие годы. Когда принесли кофе, он снова повернулся к Ройан:
— Боже мой, я забыл сказать, что устроил для вас посещение музея в Куэнтон-Парке на следующей неделе. Любой день во второй половине. Только позвоните заранее миссис Стрит, и она вас встретит и впустит внутрь. Это личный помощник Николаса.
Ройан запомнила дорогу к Куэнтон-Парку с тех пор, как ездила с Джорджиной на охоту. Но на сей раз она оказалась за рулем «лендровера» одна. Массивные железные ворота в поместье украшало искусное литье. За ними дорога разделялась, и несколько указателей сообщали: «Куэнтон-Парк. Частная собственность», «Администрация поместья» и «Музей».
Дорога к музею вела через олений заповедник, где стада коричневато-желтых оленей паслись под облетевшими дубами. Сквозь туман виднелись очертания большого дома. Согласно путеводителю, врученному ей профессором, дом был построен сэром Кристофером Реном в 1693 году, а парк посажен знаменитым садоводом-дизайнером Брауном шестьдесят лет спустя. Результат производил впечатление.
Музей находился в буковой роще в полумиле от дома. К зданию явно неоднократно пристраивались новые части.
Миссис Стрит ждала у боковой двери и, впуская Ройан внутрь, немедленно представилась. Она оказалась весьма уверенной в себе седоволосой женщиной средних лет.
— Я была на вашей лекции в понедельник вечером. Просто замечательно! У меня есть для вас путеводитель, и вы увидите, что экспонаты подробно описаны. Я занимаюсь этим почти двадцать лет. Других посетителей сегодня не будет. Так что вы будете предоставлены самой себе. Можете просто побродить вокруг в свое удовольствие. Я ухожу не раньше пяти, так что времени достаточно. Если вам потребуется помощь — мой кабинет в конце коридора. Не стесняйтесь.