Выбрать главу

— Да, все было либо в этих записях, либо в микрофильмах. Мне очень жаль.

— Значит, этим гадам ты тоже все преподнесла на блюдечке с золотой каемочкой, как и мне?

— Боюсь, что да.

— Тогда ответ на твой вопрос — чем скорее, тем лучше! Мы должны добраться до ущелья Аббая до того, как это сделают наши соперники. Все твои материалы похищены почти месяц назад. Можно предположить, что враги уже в пути.

— Когда? — с готовностью еще раз спросила Ройан.

— Я забронировал два места на субботний рейс «Британских авиалиний» в Найроби — то есть через два дня. Там мы пересядем в самолет «Кенийские авиалинии» до Аддис-Абебы и окажемся там в понедельник, около полудня. Сегодня вечером мы поедем в Лондон и остановимся в моей берлоге. Давно ли ты делала прививки от желтой лихорадки и гепатита?

— Недавно, но у меня нет никакого снаряжения и совсем мало одежды. Я покинула Каир в большой спешке.

— Этим мы займемся в Лондоне. Проблема Эфиопии в том, что в горах настоящий холодильник, а ущелья похожи на сауну.

Николас подошел к доске и принялся вычеркивать из списка пункты.

— Надо немедленно начать профилактику малярии. Мы отправляемся в зону москитов Falciparum, устойчивых к хлороквину, так что придется посадить тебя на мефлокин… — Он быстро пробежался по списку. — Разумеется, твои документы в полном порядке, иначе бы ты не оказалась здесь. Нам понадобятся визы для въезда в Эфиопию, но у меня есть знакомый, который сделает их за двадцать четыре часа.

Покончив со списком, Николас отправил Ройан в комнату собрать немногие вещи, привезенные из Каира.

К моменту, когда будущие путешественники собрались выехать из «Куэнтон-Парка», уже стемнело, но они все равно заехали в больницу, чтобы Ройан могла попрощаться с матерью. Николас ждал в пабе «Красный лев» через дорогу от госпиталя, и когда она забралась на сиденье рядом с ним, от него пахло «Текстон олд пекьюлиэр». Аромат был приятный, и Ройан настолько расслабилась в обществе Николаса, что откинулась на спинку сиденья и заснула.

Лондонский дом Николаса располагался в Найтсбридже, но, несмотря на фешенебельный адрес, был куда менее величественным, чем «Куэнтон-Парк». Ройан чувствовала себя здесь гораздо уютнее. Все это время она почти не видела хозяина дома, потому что Харпер был занят последними приготовлениями, в число которых входили визиты в правительственные офисы. Николас возвращался оттуда с рекомендательными письмами к официальным лицам в британских посольствах по всей Восточной Африке.

— Спроси любого англичанина, — улыбалась Ройан. — Он скажет, что не существует классовых привилегий и системы связей в стране.

Пока Николас бегал по делам, Ройан отправлялась за покупками с врученным ей списком. Но даже на улицах самой безопасной столицы мира она то и дело оглядывалась, забегала в туалеты и станции метро, чтобы убедиться, что за ней не следят.

— Я веду себя как напуганный ребенок без папочки, — ворчала она.

И все же каждый вечер ее охватывало необъяснимое чувство облегчения, когда в уличной двери пустого дома поворачивался ключ, и приходилось сдерживать себя, чтобы не броситься навстречу Николасу.

В субботу утром, выгружая из такси багаж у четвертого терминала аэропорта Хитроу, Николас с одобрением посмотрел на вещи Ройан. Она взяла только одну спортивную сумку, не больше, чем его собственная, и еще дамскую. Сам Харпер упаковал охотничье ружье в потертый кожаный футляр, на котором были выгравированы его инициалы. В отдельной медной коробке лежали запасы патронов, а в руках пришлось нести викторианского вида портфель.

— Умение путешествовать налегке — одна из основных добродетелей, — заявил он. — Боже, избавь нас от женщин, везущих с собой горы багажа.

Николас отказался от услуг носильщика, кинул вещи на тележку и сам покатил ее.

Ройан пришлось ускорить шаг, чтобы не отстать от торопливо пересекающего зал спутника. Огромные толпы чудесным образом расступались перед ним. Подойдя к стойке регистрации багажа, Николас сдвинул панаму на один глаз и подмигнул служащей аэропорта, отчего та порозовела и стала необычайно любезной.

То же повторилось и на борту самолета. Обе стюардессы не переставая хихикали над каждым его словом, подливали Николасу шампанского и всячески суетились, к очевидному неудовольствию остальных пассажиров, включая и Ройан. Она постаралась не обращать на это внимания и устроилась поудобнее, решив насладиться непривычной роскошью первого класса — откидывающимся сиденьем и собственным экраном телевизора. Ройан пыталась сосредоточиться на фильме с Ричардом Гиром, но мысли улетали далеко, к диким ущельям и древним стелам.