| Or maybe he felt the heat of shame. |
А может, Троуэра сжигал стыд. |
| It could not be that Satan was stronger than the Lord. |
Быть того не может, чтобы сатана возобладал над Богом. |
| The only possible explanation was that Thrower himself was too weak. |
Единственное возможное объяснение заключается в том, что Троуэр слишком слаб. |
| It was his own faith that faltered. |
Его подвела собственная вера. |
| Thrower knelt at the altar and cried out the name of the Lord. |
Троуэр упал на колени перед алтарем и выкрикнул имя Господне, призывая его. |
| "Forgive thou my unbelief!" he cried. "I held the knife, but Satan stood against me, and I had no strength!" |
- Прости мое неверие! - зарыдал он. - Я держал нож в руках, но против меня выступил сатана, и силы моей оказалось недостаточно. |
| He recited a litany of self-excoriation, he rehearsed all his failures of the day, until at last he was exhausted. |
Он прочитал молитву самобичевания и перебирал в уме неудачи дня, пока окончательно не лишился сил. |
| Only then, with his eyes sore from crying, his voice feeble and hoarse, did he realize the moment when his faith was undermined. |
Лишь когда глаза его опухли от рыданий, голос сорвался и захрипел, он увидел минуту, когда вера его подверглась испытанию. |
| It was when he stood in Alvin's room, asking the boy to confess his faith, and the boy scoffed at the mysteries of God. |
Это случилось, когда он стоял в комнате Элвина, умоляя мальчишку исповедоваться, а тот насмехался над таинствами Божьими. |
| "How can he be on top of something that ain't got no top?" |
"Как он может сидеть на вершине трона, у которого вообще нет вершины?" |
| Even though Thrower had rejected the question as the result of ignorance and evil, the question had nevertheless pierced his heart and penetrated to the core of his belief. |
Хотя Троуэр и отверг сей вопрос, посчитав его плодом невежества и зла, фраза глубоко въелась в его сердце, проникнув под кору веры. |
| Certainties that had sustained him most of his life were suddenly split through by the questions of an ignorant boy. |
Непреложные факты, которые питали его большую часть жизни, рухнули перед вопросом необразованного мальчишки. |
| "He stole my faith," said Thrower. "I went into his room a man of God, and came out as a doubter." |
- Он украл мою веру, - промолвил Троуэр. - Я вошел в его комнату верующим в Господа, а покинул ее сомневающимся ничтожеством. |
| "Indeed," said a voice behind him. |
- Разумеется, - произнес голос позади него. |
| A voice he knew. |
Голос, который он моментально узнал. |
| A voice that now, in his moment of failure, he both feared and longed for. |
Этого голоса сейчас, в момент поражения, он и страшился, и жаждал. |
| Oh, forgive me, comfort me, my Visitor, my friend! |
"Прости меня, успокой, мой Посетитель, мой друг! |
| Yet do not fail also to chastise me with the terrible wrath of a jealous God. |
Не угрожай мне наказанием Небес, ужасным проклятием злопамятного Бога". |
| "Chastise you?" asked the Visitor. "How could I chastise you, such a glorious specimen of humanity?" |
- Наказанием Небес? - переспросил Посетитель. -Как я могу наказывать тебя, столь великолепного представителя человечества? |
| "I am not glorious," said Thrower miserably. |
- Я вовсе не великолепен, - прохныкал Троуэр. |