| "Ooh, I'm sorry, I'm sorry," Wantnot said in a squeaky voice. |
- Ой, не надо, не надо, боюсь! - скрипуче запричитал Уонтнот. |
| Only then did Alvin remember that when the girls set out to get even, he would be the main victim. |
Однако Элвин не засмеялся. Он вдруг вспомнил, что девчонки обычно сводили счеты не с кем-нибудь, а именно с ним. |
| Calvin was still considered the baby, so he was safe enough, and the twins were older and bigger and there was always two of them. |
Кэлвин слишком мал, поэтому ему ничего не грозило, а близнецы уже превратились в здоровых парней, так что силенок у них хватало, тем более что они всегда ходили вместе. |
| So when the girls got riled, Alvin was first in line for their deadly wrath. |
Поэтому когда сестры злились, свою смертельную злобу они предпочитали срывать на Элвине. |
| Matilda was sixteen, Beatrice was fifteen, Elizabeth was fourteen, Anne was twelve, Mary was ten, and they all preferred picking on Alvin to practically any other recreation that the Bible would permit. |
Матильде было шестнадцать, Беатрисе -пятнадцать, Элизабет - четырнадцать, Энн -двенадцать, а Мэри - десять. |
| One time when Alvin was tormented past endurance and only Measure's strong arms held him back from hot-blooded murder with a hayfork, Measure allowed as how the punishments of hell would most likely consist of living in the same house with five women who were all about twice a man's size. |
Избрав Элвина жертвой, они измывались над ним всеми разрешенными Библией способами. Однажды, когда Элвин, доведенный до белого каления, набросился на девчонок с вилами, только сильные руки Меры удержали его от убийства. После этого случая Мера, вздохнув, заявил, что, наверное, мужчин в аде пытают, поселяя в одном доме с женщинами, которые вдвое больше и сильнее их. |
| Ever since then, Alvin wondered what sin he committed before he was born to make him deserve to grow up half-damned to start with. |
С тех пор Элвин все гадал, что же за грех он умудрился совершить еще до рождения, если Г осподь наложил на младенца настолько страшное проклятие. |
| Alvin went into the little room he shared with Calvin and just set there, waiting for Matilda to come and kill him. |
Элвин зашел в маленькую комнату, которую делил с Кэлвином, сел на табуретку и стал ждать Матильду, которая непременно должна была прийти и убить его. |
| But she didn't come and didn't come, and he realized that she was probably waiting till after the candies were all out, so that no one would know which of his sisters snuck in and snuffed him out. |
А она все не приходила и не приходила, и тогда он понял, что она, вероятно, ждет, когда погасят свечи, чтобы никто не узнал, которая из сестер пробралась в комнату мальчиков и задушила Элвина. |
| Heaven knew he'd given them all ample reason to want him dead in the last two months alone. |
О Господи, да за последние два месяца он дал девчонкам столько поводов и причин, чтобы убить его на месте!.. |
| He was trying to guess whether they'd stifle him with Matilda's goosedown pillow-which would be the first time he was ever allowed to touch it-or if he'd die with Beatrice's precious sewing scissors in his heart, when all of a sudden he realized that if he didn't get outside to the privy in about twenty-five seconds he'd embarrass himself right in his trousers. |
Он начал гадать, задушат его набитой гусиным пухом подушкой Матильды - перед смертью он хоть пощупает, что это такое, а то раньше до этой святыни ему было строго-настрого запрещено дотрагиваться - или его жизнь оборвут ненаглядные ножницы Беатрисы, вонзившиеся прямо в сердце. Но вдруг случилось страшное: он осознал, что если через двадцать пять секунд не окажется в туалете, то сходит прямо в штаны. |