Ерофей спросил:
– Ты откуда взялся, гость чужестранный? С неба свалился али из-под земли вышел?
– Мое имя Заки, – ответил незванец, и чуть поклонился. – Путь у меня неблизкий. Иду в Чач, дело у меня к хакиму.
Ерофей навострил уши. Внутри еще скребли кошки за выброшенную шкатулку. Может статься, он вернется назад, подберет наследие злополучного купца, отвезет в Чач-град. Тогда будет по дороге с этим странником.
Заки продолжил:
– А еще у меня дело к баю Орману. Неподалеку. Но подмога нужна.
– Что за дело?
– Забрать старый должок. Редкостной красоты браслеты. Мне надобен помощник, чтобы отвлек внимание стражи. А я разберусь с баем.
Ерофей отодвинулся назад.
– Ты собираешь долги, странник?
Заки улыбнулся.
– С баем мне надо просто поговорить. Напомнить о старой недоимке.
– Ладно. Я прогуляюсь с тобой. А потом ты поможешь тут одному человеку. Его зовут Серке.
Заки на миг задумался. Потом сказал, поглядев на Ерофея:
– Хорошо, договорились.
Сели на лошадей, поехали прочь.
Уже ночью добрались до нужного места.
Луна светит, звезды рассыпаны по небу. Зябкий ветер шастает по взмокшей спине. В голой степи несколько кибиток. Аул, стало быть.
Подобрались к нему с подветренной стороны. Чтобы собаки не почуяли. Лошадей оставили в овражке поодаль.
– Вон охрана, где большой костер, – ткнул пальцем Заки. – Половина спит уже.
– Вижу, – пробурчал Ерофей.
– Поговори, попроси ужин, угости вот этим, – Заки сунул ему бурдюк. Внутри что-то булькало. – Они скоро уснут.
– Понял.
– Я заберу браслеты, и буду ждать тебя в овраге.
Ерофей повернулся к собеседнику.
– Точно ждать будешь?
Заки изумился:
– Ну конечно. Куда я денусь?
– Ага, знаем. На все четыре стороны денешься. Дай-ка тот кинжал с изумрудом, что я у тебя давеча видел. Для сохранности.
Заки вздохнул, вытащил кинжал.
– Что за времена такие, не верят люди никому. Бери, не потеряй только.
Передал оружие Ерофею.
– Ну, давай. Иди уже.
Ерофей встал, пошел к аулу. Оглянулся, а Заки исчез. Вроде сидел на земле. И вдруг испарился без следа.
Одно название, аул. Пять кибиток всего в голой степи. Что за бай такой, непонятно.
Мутный тип этот Заки. Даром, что ворюга. По дороге выяснилось, зачем они на самом деле ехали.
Оказалось, Заки хищениями жил. Вор искусный, как уверял. А у бая браслеты есть, драгоценными камушками осыпанные. Огроменных деньжищ стоят. Вот и решил Заки украшении сии позаимствовать. И кинжал этот дорогущий тоже где-то стянул.
Ерофей сперва возмутился, хотел бросить обманщика. А потом остыл. Ладно, что поделать. Каждый хлебушек добывает, как умеет. И не таких грешников встречали, да и сам Ерофей не ангел.
– Орман бай не просто так браслеты получил, – пояснил вдобавок Заки. – Он их силой отобрал. У моего давнего приятеля. Я поклялся ему помочь. Вот теперь выполняю обещание.
Ох и ладно сказки плетет, пройдоха. Так и поверил ему Ерофей. На всякий случай показал бердыш, погладил ствол пищали. Предупредил:
– Ясно с тобой все. Гляди, попробуешь обмишулить, вмиг на куски порублю. Тебе с Серке еще против Кокжала идти, понял?
Заки состроил обиженную мину, до конца пути молчал. И только у аула разговорился.
В общем, шел Ерофей к огню, надеялся на лучшее. Хотя, по чести говоря, кабы стражники порешили, не сильно бы и огорчился. Невмоготу все вокруг, опротивел белый свет. Разве что, только со шкатулкой некрасиво получилось. Надо все-таки отвезти в Чач-град, ничего не поделаешь.
Стражники заметили его у самого костра. Девять человек, одному не управиться. Вскочили, насторожились. Собаки залаяли.
Один, в кольчуге, спросил:
– Кто таков? Чего здесь шляешься?
Ни привета, ни ответа. Невежа, в общем.
– Дорогу потерял, – оправдался Ерофей. – Оголодал, отощал. Накормите, люди добрые.
Стражники переглянулись.
– Иди дальше. Самим не хватает.
Московит подошел ближе. От костра веяло теплом.
– А где ближайший аул? Куда идти?
Тут другой, молодой да ранний, что ближе всех стоял, пнул гостя в зад.
– Сказано тебе, проваливай.
Тут уж ничего не поделать. Даром что ли, Бурным кличут. Пришлось наказать наглеца.
Верный бердыш в седле остался, на Каурке. Ладно, обойдемся кулачками.
Развернулся Ерофей.
Юнец как стоял с ухмылкой, так и полетел вверх тормашками.
От удара по скуле.
– Ты чего безобразничаешь? – закричали остальные караульные.