— Как… — начал Велунд, но Шарроукин оборвал связь.
Окружавшие его тени разрослись, стали темнее самой черной ночи, словно окутали его, радостно заключили в сажные объятья. Во всяком случае, Шарроукин знал, что так будет казаться тому, кто все же сумеет его увидеть.
Растворявшийся во тьме становился одним целым со тьмой, подчинял себе черноту и скрывался за ней. В ней было холодно и пусто, ибо она пришла из времен, когда света не было. Годы тренировок в глубочайших шахтах родной планеты подарили Шарроукину родство с темнотой, подобным которому могли похвастаться немногие за пределами его легиона. Слепая жизнь под землей, где черные скользкие создания поджидали за каждым углом, быстро учила воина искусству прятаться.
Он стал призраком, эхом движения, намеком на присутствие. Один из Железноруких поднял взгляд, но тут же отвел его: и глаза, и сознание говорили ему, что он не увидел ничего необычного.
Скоро трое воинов ушли вперед, и Шарроукин переполз в боковой тоннель, чувствуя, как тьма утекает прочь. Убедившись, что никого нет, он выбрался из воздуховода и спрыгнул на палубу, приземливший с глухим, едва слышимым стуком подошв об металл.
— Должен признать, ты неплох, — раздался голос в конце коридора.
Шарроукин развернулся, присел и на автомате потянулся к пистолету. Рука остановилась в миллиметре от рукояти, когда он узнал широкоплечий силуэт.
— Мой корабль зубами и когтями дрался за свою жизнь после Исствана, брат Шарроукин, — произнес Шадрак Медузон. — Неужели ты думал, что я не замечу лазутчика?
Глава 7
Пустые угрозы / Под чужим флагом / Лучший в своем деле
— Вас обоих надо в карцер бросить! — рявкнул Тиро, вышагивая по металлическому настилу посадочной палубы. Велунду хватило приличия сделать виноватый вид, Никона Шарроукин же умудрялся одной лишь позой выражать беспардонное равнодушие.
— Он меня не удивляет, — продолжал Тиро, — но ты, Сабик? Что скажешь в свое оправдание?
— Скажу, что действия брата Шарроукина следует оценивать, как разумную осмотрительность.
— Что?
— Он просто хотел убедиться, что капитан Медузон сказал нам правду.
Тиро взглянул на Шадрака Медузона, который привез нарушившего границы Ворона на борту «Маллеус Феррум». Капитан клана Сорргол выглядел невозмутимо, и покрытое шрамами лицо ничем не выдавало его отношения к происходящему. Был ли он зол из-за того, что в его честности усомнились, или смотрел на все это так же, как Велунд?
— Ты не доверяешь словам брата-Железнорукого?
— А ты доверяешь? — парировал Велунд. — Ты хочешь верить, что капитан Медузон — наш союзник, но этого недостаточно для того, чтобы он им стал.
Тиро ожидал, что Медузон оскорбится в ответ на уязвленную честь, но покрытый шрамами воин молчал.
— И нашел он что-нибудь? — поинтересовался Тиро, не считая нужным обращаться к самому Шарроукину.
Велунд покосился на Гвардейца Ворона, продолжавшего смотреть прямо перед собой.
— Нет, — ответил он.
— Тебя следовало бы лишить всех званий, разжаловать в рядовые.
— Я слышал, Железные Руки не бросаются пустыми угрозами, — произнес Шарроукин.
Тиро с трудом сохранял спокойствие. Он пережил худшие кошмары, которые галактика только может наслать на человека, но Шарроукин даже не моргнул. Черные глаза Гвардейца Ворона смотрели на него в ответ, и Тиро видел в них отражение собственного непреклонного характера.
— Что ты сказал?
— Не стоит бросаться угрозами, если не собираешься их выполнять.
— Ты думаешь, я этого не сделаю?
— Я знаю, что не сделаете.
— И почему же?
— Я вам нужен, — ответил Шарроукин. — Я лучший в своем деле, и у вас на борту больше нет таких, как я.
— Мне нужен кто-то, кто не способен подчиняться приказам? Мне нужен воин, устанавливающий собственные правила боя и поведения?
— Да, — ответил Шарроукин. — Именно так.
— Он прав, Кадм, — вмешался Шадрак Медузон. — И я бы в аналогичных обстоятельствах сделал то же самое.
— Тогда почему не сделали? — спросил Шарроукин.
Меудзон скривил обожженное лицо в косой усмешке.
— А кто сказал, что не сделал?
— Думаете, я бы не знал?
— Как ты самоуверен, вороненок, — сказал Медузон, подходя вплотную к Шарроукину. Они несильно различались по росту, но Медузону неведомым образом удавалось возвышаться над Гвардейцем Ворона. — Ты провел несколько лет на корабле Железных Рук и думаешь, что все про нас знаешь? Ты хорош, брат Шарроукин, очень хорош, и я не встречал никого, кто лучше тебя подчинял бы себе тени, но эти корабли сделаны из стали и камня, из той же плоти, что Медуза. И никто не понимает эту плоть так, как сыны Ферруса Мануса.