Шарроукин вскочил на ноги, когда из разрушенной силосной башни позади них поднялась стена пламени. Миллиарды литров прометия в мгновение ока обратили свои баки в пар, а к ним уже добавлялись ничем не удерживаемые гейзеры из взрывоопасных материалов. К ним неслось цунами из жидкого белого огня, ослепительно яркое и отправившие их тени им за спину.
— Ну же, помоги мне, — позвал Шарроукин.
Таматика кивнул и вместе с Гвардейцем Ворона поднял поднял почти безжизненное тело Тиро. Воздух вокруг них начал искрить, как будто они очутились в многотысячном рое светлячков.
Богатая химическими элементами атмосфера начинала воспламеняться.
— Нам некуда идти, — сказал Таматика, но, вопреки собственным словам, не останавливался.
— Всегда есть куда идти, — рявкнул Шарроукин.
— Но куда? — пробурчал Таматика, позволив себе оглянуться. — К нам мчится волна горящего прометия, сам воздух вот-вот вспыхнет, а платформа готовится рухнуть в кислотный океан. Я буду идти до самого конца, брат Шарроукин, об этом не беспокойся, но скажи, куда же?
— Велунд! — крикнул Нумен.
Таматика покачал головой.
— Игнаций, Сабика сбили, мы слышали по воксу, — сказал он. — «Грозовая птица» Медуз… то есть Альфария его расстреляла.
— Велунд! — повторил Нумен, оттеснив Таматику.
Шарроукин обернулся и увидел его — продырявленного пулями и взрывами ракет, но все еще держащегося в воздухе.
Один из двигателей «Штормового орла» горел, но корабль Сабика Велунда был такой же частью Десятого легиона, как его воины, и он никогда не сдавался, никогда не уходил от боя и никогда не бросал товарищей.
— Всегда есть куда идти, — повторил Шарроукин.
Оставив Тиро в руках Нумена и Таматики, Шарроукин пробрался через круто наклоненный отсек экипажа «Штормового орла». Корпус дрожал, будто готовый в любой момент разойтись по швам, а крик до предела разогнанных двигателей походил на крик человека, уже не способного выносить боль от ран.
Он залез в кокпит, хватаясь за свисавшие стяжные ремни и погнутые перила. Внутри Сабик Велунд воевал с приборами, борясь с обжигающими потоками воздуха, которые пытались утянуть их вниз.
Шарроукин упал на кресло второго пилота и пристегнул ремни, изо всех сил стараясь не отвлекать Велунда, ювелирно лавировавшего через гибнущую Лерну Два-Двенадцать. «Штормовой орел» вибрировал, и Шарроукин готов был поклясться, что от обшивки что-то оторвалось.
Температура в кокпите была невыносимой и продолжала подниматься. Они как будто оказались в доменной печи или в сердце ржавой пустыни. Цунами прометия почти их настигло.
— Надо покинуть атмосферу, Сабик, — сказал он. — И быстро.
— Мы покинем. Обязательно, — отозвался Велунд, одновременно отвечая на вопрос и взывая к кораблю. — Но не заговаривай со мной, пока я не закончу.
Штурмовик закладывал виражи, взмывал и пикировал, рисуя чудовищно запутанную траекторию под управлением Велунда, который пытался предвидеть вулканоподобные извержения прометия, падения силосных башен и вьюги из стальных обломков внутри огненных ураганов.
Казалось, что корабль попал под обстрел над местом высадки, но с таким зенитным огня Шарроукин даже и не сталкивался. За защитным экраном из бронированного стекла взревело пламя, и он схватил края сидения, то полностью закрыло обзор.
— Трон! — крикнул Шарроукин.
— Я же попросил молчать!
Шарроукин удержался от злого ответа и заставил себя наблюдать за безумным полетом Велунда. Впереди появилось окно — разрыв в бесконечном потоке обломков и огня, заполонивших все небо.
Он закричал и показал на него, но Велунд уже сам его видел.
Он заставил «Штормовой орел» резко взмыть, не оставив у Шарроукина сомнений, что корабль сейчас развалится. Экраны на приборной панели разбились, на бронированном стекле появилась трещина. Температура подпрыгнула еще выше.
Шарроукин ударил кулаком по груди, бросая последний вызов смерти.
Он продолжал бить, пока не прозвучал голос Велунда:
— Мы вырвались.
Шарроукин открыл глаза и обнаружил, что смотрит на черноту экзосферы. Над ним была пустота, и жар в кабине начал стремительно спадать. «Штормовой орел» прекратил попытки рассыпаться на куски.
— Мы вырвались, — повторил Велунд, и Шарроукин тяжело выдохнул.
— Трон, вот это был полет.
Велунд пожал плечами.
— Кто там? Мне плохо было видно из-за огня.
— Слишком немногие, — ответил Шарроукин. — Таматика и Нумен пытаются спасти Кадма. Он ранен. Сильно. Он может не дожить до «Сизифея».