Хэнт услышал, как истерично заржал конь неподалеку, как снова захлопал крыльями ворон.
Наверное, когда-то этот монстр был левиафом, по крайней мере, в его изувеченной, бугрящейся наростами и наплывами сала фигуре, еще угадывались привычные черты. Хэнт на самом деле терпеть не мог даже обычных левиафов, а тем более таких, усиленных темной магией.
Тварь провернулась в листве, запрокинула голову, будто принюхиваясь, а потом хлестнула щупальцем. Хэнт увернулся, поднырнул вперед, рубанул Соколом.
Острый наконечник второго щупальца просвистел рядом с лицом, рванулся навстречу.
Глейф защиты в ладони — один из четырех оставшихся — вспыхнул алым, на долю мгновения застыл куполом над головой и разбился с тонким, пронзительным звоном.
Тварь бросилась вперед снова, изогнула покрытое жесткой чешуей змеиное тело.
Хэнт отпрянул, провернулся на месте, атаковал сверху. Сокол запел, засветился белым, и свет вытянулся вперед продолжением клинка — достал.
Тварь завизжала, забилась. Стегнула щупальцем наугад и все же зацепила.
Удар пришелся в белую нагрудную пластину, отбросил назад.
Хэнт, едва соображая, что происходит, швырнул в ответ глейфом огня. Потом еще одним.
Моментально накатила слабость, потемнело в глазах, звон в ушах стал нестерпимым — Сокол и знаки высасывали силы, которых у Хэнта и без того было мало. Ему никогда не давались магические искусства. Даже у деревенских девчонок энергии было побольше.
Тварь каталась по листве и верещала, извиваясь, как червяк.
Хэнт кое-как поднялся, едва не завалился обратно.
Нужно было добить монстра, пока тот не очухался.
Последняя щепка с глейфом удобно лежала в перчатке — оставалось только размахнуться и кинуть, вложить последние силы.
А потом лежать беззащитным, пытаясь прийти в себя.
В конце концов, Хэнту так и не пришлось ничего делать. Тварь вдруг выгнулась, раскрыла покрытый кривыми зубами рот, и ее разорвало на части.
Он никогда раньше не видел настоящее боевое заклинание в деле — такое, какие использовали военные маги при дворе прежнего короля — но все равно узнал его с первого взгляда.
— За эти фокусы теперь казнят, — хрипло сказал Хэнт, перехватил Сокола поудобнее. Элейна говорила, меч защитит, поможет, когда больше ничего не останется. Хэнт не особенно ей верил.
— Мне многое прощается, — высокий мужчина в черном подошел к твари, аккуратно подтолкнул один из кусков сапогом. На воротнике дорогого камзола топорщились вороные перья. Черноволосую голову украшал венец из темного, маслянисто блестящего металла.
— Повезло, — Хэнт смотрел на него и гадал, что делать. Напасть первым? Смешно. Что он мог сделать обессиленный и с одним-единственным глейфом?
Тянуть время?
Происходящее казалось таким странным, что даже ненависти не было. А раньше Хэнт всегда думал, что, если встретит Принца-Ворона, нападет не раздумывая. За Делию, за всех, кого потерял. За Леннар.
— Вы простите, что не кланяюсь, ваше высочество. Устал.
Принц-Ворон повернул голову — лицо у него было гладко выбритое, красивое, немного усталое и очень благородное. Такие профили, наверное, только на монетах чеканить.
Он выглядел младше Хэнта, и глаза казались неестественно темными. Черными.
Глупее не придумаешь: пойти избавиться от мелкого монстра на переправе и столкнуться с самим Предателем.
— Величество, — поправил Ворон. — Я король, не принц.
— Я в дворцовых порядках не разбираюсь, — Хэнт осторожно отступил, пытаясь придумать, как сбежать. Получалось, что никак. — Для меня все высочества на одно лицо.
— Правда? Это странно. Я слышал, что ты мой брат и законный король. Избранный.
Хэнт не стал этого отрицать. Такие слухи он распускал сам. Хотя, конечно, не был никаким избранным, и сыном короля не был.
Он родился в небольшом городке под названием Леннар в трех днях пути от столицы. В тихом и довольно скучном месте, от которого теперь остались руины.
Ненависть проснулась, заворочалась внутри. Привычный черный зверь, с которым Хэнт давно засыпал и просыпался в обнимку.
— Знаешь, это довольно любопытно, — продолжил Ворон. — Наш отец был черноволосым, мать блондинкой. А ты рыжий. Но почти никто во всем королевстве не сомневается в нашем родстве. Хотя, если присмотреться, мы совсем не похожи.
— Люди видят то, что хотят: меня будущим королем, а тебя мертвым, — отозвался Хэнт, поколебался и вложил Сокола в ножны. — Элейна говорила, ты не можешь меня выследить.