— Есть вариант, — подал голос Гуп. — Проникнуть в здание галателестудии и, попав в прямой эфир, поведать правду всему миру. Правда, боюсь, это будет последнее, что мы совершим в своей жизни.
— А ты надеялся выжить после всей этой авантюры? — удивлённо изогнул сержант. — Мы и так слишком многое натворили, чтобы мироздание оставило нас без наказания.
— Разве потеря капитана — уже не наказание? — встрял Дин.
И вновь повисло молчание.
Оставшееся время провели в неизменно подавленном настрое. Три часа тянулись, казалось, целую вечность, затмевая собой всё последний прожитый месяц полёта. То и дело кто‑нибудь из команды произносил какую‑нибудь реплику, получал на неё ответ, и безмолвие снова завладевало экипажем. Когда же до подлёта оставались всего двадцать минут, а Колорадо уже можно было увидеть сквозь иллюминаторы, каждый облегчённо вздохнул, начав готовиться к посадке. Сразу начался кипишь, стало вдвойне теснее, а кают–компания разом заполнилась целой горой оружия и боеприпасов. Пулемёт, автоматы, пистолеты, ножи и коробки с патронами — всё это было разобрано в считанные минуты, и команда, имеющая лишь мирную цель, сразу стала похожа на военизированный отряд. Впрочем, на самом деле именно так оно и было.
Разумеется, «Панацею» заметили. На радаре возникли три маленькие точки, быстро приближающиеся к кораблю, и Седна угрюмо констатировала:
— Перехватчики. Держитесь крепче.
— Может, лучше мне сесть за штурвал? — поинтересовался Мурз, некогда бывший пилотом «Феникса». — Я и не из таких передряг выбирался.
Девушка, задумавшись, ответила:
— Ты прав. Садись и веди эту посудину в Денвер, а я за турель.
Седна уступила место Мурза, а сама направилась в кают–компанию. Подпрыгнув и нажав на потолке большую серую кнопку, она тем самым открыла люк, ведущий в сокрытую часть корабля, из которой сразу же упала небольшая лестница. Забравшись по ней в турельный отсек, девушка скомандовала:
— Выжми из этой пташки всё, на что она способна!
— Так точно, — отозвался пилот.
Усевшись в небольшое кресло перед панелью со множеством самых разных кнопок и тумблеров, Седна надела на голову проекционный шлем, выводящий на окуляры изображение с поверхности корабля, и крепко сжала в руках джойстик с сайдстиком.
— Поехали…
Перехватчики всё приближались. Они подключились к радиоволне, на которой находился незаконный корабль, и из динамиков по всему судну разразился голос вражеских пилотов:
— Остановите корабль и приготовьтесь к задержанию, иначе мы открываем огонь. Повторяю, остановите корабль и…
— Идите на хрен, — дерзко отозвался Мурз.
— Командование отдало приказ об уничтожении в случае вашего неповиновения. Повторяю…
— Повторяю, вашу мать, идите на хрен!
И в этот момент перехватчики открыли огонь. Они заходили сразу с трёх сторон, выпуская перед собой целые пачки самонаводящихся ракет и сразу же обстреливая «Панацею» струями плазмы. Мастерство Мурза было выше всяких похвал: первый десяток летящих смертей удалось миновать при помощи невероятных кульбитов. Корабль уходил от ракет с лёгкой грацией, вихляя меж их траекториями, словно лист на ветру. Двуствольная плазменная турель, выдвинувшаяся из недр судна над кабиной пилота, сразу же открыла ответный огонь, сбивая чересчур близко подлетающие к «Панацее» ракеты. Седна вошла в раж. Не переставая стрелять, она громко и протяжно материлась, заставляя пережидающих в кают–компании членов экипажа нервно и глупо посмеиваться.
Очередь плазмы проредила звено противников. Один из перехватчиков не успел увернуться и получил мощнейший заряд под правое крыло. Раздался взрыв, беззвучный, впрочем — в космосе нет звука. Перехватчик испарился в ярчайшей вспышке синего света, оставив после себя лишь разлетающиеся в разные стороны мельчайшие осколки стали. Седна, довольно ухмыльнувшись, продолжила стрелять.
Одна из ракет всё‑таки подлетела к «Панацее» слишком близко. Девушка, резко повернув турель, смогла её сбить, но взрывная волна от уничтоженного снаряда с силой толкнула корабль, заставив его несколько раз перевернуться вокруг собственной оси. Из кают–компании послышалась недовольная ругань на «криворукого пилота» и «шизанутой на всю голову турельщицы».
«Панацея», встречаемая мощным потоком скопившихся на низкой орбите газов, вошла в атмосферу. Опоясанная пламенем, она стремительно понеслась вниз, к облакам, а потом и к самой земле. Перехватчикам, видимо, приказ преследовать незваных гостей до атмосферы дан не был — они остались далеко позади.
И, расслабившаяся было Седна, не заметила, что пропустила одну из приближающихся к кораблю ракет.
— Что за чёрт?! — крикнул Мурз, когда снаряд врезался в хвостовую часть «Панацеи». Корабль изрядно тряхнуло, а возникшая на судне разгерметизация заставила понервничать весь экипаж. Как оказалось, ракета взорвала один из двигателей, и теперь корабль медленно, но уверенно терял управление.
— Посади нас как обычно, дружище, — скомандовал пилоту сержант. — И… Гуп, ты готов?
— Как всегда, — закидывая снайперскую винтовку за плечо, ответил скрытень. Крылья за его спиной, в сложенном состоянии напоминавшие обычный плащ, мгновенно налились энергией и чуть увеличились в размерах. — Открывайте ворота, бояре!
Скрытень исчез в отсеке герметизации и, судя по показаниям всех датчиков, через мгновение уже покинул «Панацею». А сам корабль тем временем уже миновал границу высоких облаков и теперь горящим метеором нёсся вниз, туда, где раскинулся самый крупный город Колорадо и всей системы Амадей — Денвер.
Обычно, когда на какой‑нибудь только что колонизированной планете создавался город, название которого уже занято другим поселением, например, на Земле, то к имени города добавляется приставка «Новый$1 — Новый Хуарес, Новый Лос–Анджелес. Порой, появляется добавочное числительное — Второй Париж, Шестой Берлин, Тринадцатый Мадрид… но когда город–прототип уже давным–давно канул в лету, никаких приставок или добавочных числительных к названию не дописывают. К примеру, триста лет назад из‑за сильнейшего землетрясения был погребён под тяжестью самого себя Денвер, тот, что на Земле. И ныне, дабы почтить память тех миллионов, что погибли при землетрясении, столицу на Колорадо назвали именно так.
Сейчас де Денвер — это огромнейший мегаполис с тридцатью миллиардами жителей. Дабы не занимать слишком много места, конструкторы и архитекторы задумали интересную вещь: все здания в городе были довольно небольшими в длину и ширину — на одном этаже помещалось максимум пять–шесть квартир, но вот высота этих небоскрёбов порой достигала нескольких тысяч метров. Секрет такого удачного решения до сих пор не разгадан, и поговаривают, что власти Колорадо выжгли глаза и отрубили руки всем зодчим, что участвовали в процессе проектирования Денвера, дабы они более нигде не возвели такого же величественного города.
«Панацея» уже практически задевала верхушки самых высоких зданий. Несмотря на отказ одного из двигателей, Мурзу удалось выровнять судно, при этом чуть не врезавшись в пролетавший мимо воздушный рекламный щит, подвешенный к громадному дирижаблю.
Перехватчиков больше не было — никто не хотел устраивать воздушное сражение прямо над головами мирных жителей, которых там, внизу, собралось уже немалое количество. Новость о «вторжении желающих уничтожить весь город пиратах» уже разлетелась по всем каналам, и каждый, кого хоть капельку волновала судьба собственной родины, нашёл в себе силы посмотреть, что за вторжение приготовили человечеству зловредные ренегаты.
Как и следовало ожидать, на горизонте замаячили сразу несколько полицейских вертолётов. Среди них был один транспортный — наверняка перевозивший целую команду бойцов быстрого реагирования. Седна сделала предупредительный выстрел в сторону стражей порядка — ей бы очень не хотелось отчитываться перед властью в момент, когда практически всё, что она… они с Ником планировали, было воплощено в жизнь.