37
– Надеюсь, теперь он думает, что Бог послал меня откусить ему кончик носа? – мрачно спросил я.
Это уже был третий или четвёртый мой вечер в обществе Сомлеева. Он мне ужасно надоел, очень хотелось впаять ему по рылу, но он подсознательно всегда ставил стул на такое расстояние, чтобы я его не достал.
– Нет, конечно, – прошелестел Сомлеев. – Он думает теперь о другом. Может, правда, может, нет, я в этих штучках ничего не понимаю. Моё дело маленькое – свой век дожить покойно… И довести мой мир до конца, достойненького конца… Да.
– Тогда идите уже и не мешайте мне дрочить перед сном.
– Ладно, ладно, пойду уже, пойду, – Сомлеев никогда не сопротивлялся и не отвечал на мои грубости, только хихикал и улыбался. – А знаешь, что я сам думаю?
– Что?
– Я-то сразу не поверил, что к чему… Ромка, он любит всю эту завиральщину… И убеждать умеет. В чём хочешь убедит, так ведь? А я всё равно ему нипочём не верю, – он лукаво облизнулся (он вообще очень любил облизываться, при этом его глаза всё время куда-то засматривались… омерзительное зрелище!). – Я на тебя пришёл смотреть, только когда ты ему нос откусил…
– Зачем?
– А потому что я про тебя всё знаю, – и он покивал для пущей убедительности. – Всё-всё. На самом деле, знаешь что? – испуганно обернувшись к двери, он убедился, что никто не подслушивает и заговорщицки мне подмигнул. – На самом деле, тебя съели уже давно. Как Макс тебя в машину засунул – это, значит, горло… К нам дорога – пищевод… Так-то. А здесь мы тебя в желудочном соку мыли-купали, а потом в кишку… Там ты уже и отдал – всё, что в тебе доброго было… Идеи эти твои глупые, мысли твои дурацкие, всё-всё отдал. Засосала их кишка и съела! А тебя уже и нет, одно говно лежачее…