— Да, господин Хуанес.
— Вы только и говорите, что «да», Фрэнко! – Недовольно поморщился его начальник. – Хотя бы раз произнесли что‑то стоящее, такое, что могло бы помочь делу…
— Простите, господин Хуанес!
— Гм… Как выглядит Седой Капитан нам неизвестно, искать его сейчас среди миллионов других людей в столице – бессмыслица… по крайней мере не арестовав прежде вашего Педро Дорильо, или как его там… и не узнав у него что‑нибудь. Фрэнко, немедленно приказ об аресте Дорильо! От моего имени, как особо уполномоченного!
— Есть, господин Хуанес.
— Далее распорядитесь, чтобы на аэродроме приготовили для меня самолет. Я тем временем отдам все другие приказы… Придется использовать и военные части. И немедленно возвращайтесь. Мы вылетим вместе. В Фонтиверос, Фрэнко! Я кое‑что придумал… Кажется, Седой Капитан не ускользнет из ловушки, которую я ему устрою!..
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1. Пробуждение Алеся
Алесь открыл глаза – и сразу же снова закрыл их из‑за яркого света, который ослепил его. Что‑то мешало на голове, сжимало лоб. Парень попытался поднять руку и удивился: рука поднималась очень медленно, неуверенно. Казалось, что на ней висит тяжелый груз. И, чтобы преодолеть этот груз, надо напрягать все силы. А их почему‑то так мало…
Наконец слабая рука коснулась лба. На нем будто бы какая‑то повязка или бинт… Что случилось?
Хотелось спать. Алесь снова потихоньку открыл глаза. Свет уже не казался таким ослепительным. Наверное, это было только сразу, с непривычки. Он осмотрелся вокруг и удивился.
Где это он? Крошечная продолговатая комнатка с округлым потолком. Так выглядят маленькие каюты на кораблях или еще купе в поездах. Узенькая кровать с подушечкой, на которой едва помещается голова… И эта подушка не обычная, а надутая воздухом. А над ним, сверху, еще одна кровать, такая же узкая. Совсем как морская каюта… И как же болит голова, как трудно ее поворачивать, она словно налита свинцом…
Даже окна в этой комнатке необычные. Они не прямоугольные, а овальные, с толстыми рамами и с еще более толстым стеклом – заметно, как оно выступает из округлой металлической рамы. Видно ли вообще что‑то сквозь такое толстое стекло? Ой, как хочется пить! И губы сухие–сухие, запеклись…
Только теперь Алесь заметил на столике возле своего кровати небольшой графин с водой и стакан. Вот оно – то, что ему сейчас наиболее нужно!
Он протянул руку: как хорошо, она стала лучше слушаться! Почему же графин не поднимается, разве он такой тяжелый? А, понятно. И графин, и стакан не просто стояли на столике, а были закреплены в упругих подставках. Значит, это все же какой‑то корабль? Но как случилось, что он попал на корабль? Ничего нельзя понять, вокруг одни загадки…
Вода была приятная, прохладная, с каким‑то освежающим привкусом.
«Значит, я на корабле», – подумал еще раз Алесь. Он вытащил и вторую руку из‑под легкого пушистого одеяла, которым был накрыт, и прислушался. Вокруг было тихо, если не считать какого‑то еле слышного мягкого гула. Или гудят, почти незаметно вибрируя сами стены?.. Или это работают какие‑то моторы? Но так тихо, что не поймешь, плывет этот корабль, или стоит на месте.
Вот Алесь почувствовал, как его кровать качнулась. Еще раз… еще… Значит, этот загадочный корабль все же плывет. Это его качнули волны. Очень легко, но все же качнули. А впрочем, если так, почему эти волны не качают больше? Все вокруг снова успокоилось и стало так же тихо, только этот смутный, едва слышимый гул… Нет, ничего, ничегошеньки нельзя понять!
Ну хорошо, не поможет ли делу, если он попытается вспомнить все по порядку? Что с ним произошло вообще?..
Легко, почти совсем бесшумно открылась дверь. Парень резко повернул голову.
В комнату вошел высокий плотный человек в синем комбинезоне. Он посмотрел на юношу – и на его широком скуластом лице засветилась улыбка. Под черной полоской коротко подстриженных усов заблестели два ряда крепких белых зубов. Большие темно–карие глаза дружески смотрели на юношу. Кто это?
— Ну, здравствуй, друг, – приветливо сказал незнакомец. – Наконец ты очнулся. А то я уже беспокоиться начал: что же это такое? Спит и спит… Давай знакомиться, что ли. Меня зовут Валенто Клаудо. А тебя?
— Алесь, – с трудом ответил юноша. Говорить было также почему‑то трудно, язык едва поворачивался во рту, словно он стал гораздо больший, чем обычно.
— Алесь? Странное имя! Ну, ничего, давай руку!