— Зеленый!
Иванов снова поднял руку. Такси, тормозя, промчалось мимо компании и остановилось метрах в десяти за Ивановым. Он двинулся было к машине, но в этот момент мимо, опережая его, побежал один из парней. Иванов автоматически, не задумываясь, поставил подножку, Парень покатился по мокрому асфальту…
Иванов сидел в маленькой, уютной кухне, Лена, опустившись перед ним на корточки, очищала перекисью ссадины у него на скуле.
— Ну зачем ты полез, глупый. Ты же видел — их трое… Это тебе не Калуга… Сам на ногах едва стоишь, — она снова смочила вату из пузырька. — Алла говорила, ты чуть не погиб в армии. Правда? А что случилось?
— Потом. Когда-нибудь… Ты одна здесь?
— Да, с предками разъехались.
— Я звонил тебе в Калуге.
— Отца перевели в Москву, сразу после Швейцарии.
— Она отложила пузырек и вату и оперлась локтями ему о колени, подперев щеки ладонями, внимательно рассматривая его лицо.
— А ты совсем седой… Раньше было только вот здесь…
— А ты совсем не изменилась.
— Я очень изменилась. Все изменилось… — Она вдруг тихо засмеялась. — Я только сейчас — тебя увидела и поняла, как же я тебя боялась… Я на уроках тебя рисовала. Все тетради изрисованы… Романтический герой. Страдающий. Сильный. Загадочный.
Иванов наклонился к ней. Лена, не меняя позы, коротко поцеловала его и чуть отвела голову.
— Подожди… Успеем еще…
Владик навел «полароид», огляделся по сторонам:
— Эй, отец! Слышь, отец! Увековечь! — он сунул аппарат в руки какому-то ханыге. — Становись сюда. Смотри, чтоб все влезли. На эту кнопочку нажмешь.
Он кинулся к ступенькам ЗАГСа, где уже стояли Иванов с Леной, его жена и Белка — все в джинсах и куртках, у Лены маленький букетик роз — улегся на ступеньку у них под ногами.
— Мочи!
Полыхнула вспышка, ханыга с изумлением смотрел на выезжающий из аппарата снимок. Владик отнял у него «полароид».
— Спасибо, отец! Родина не забудет! По машинам!
Все стали садиться во Владиковы «Жигули». Белка оглянулась:
— Так и не приехали?
— Откуда! — весело сказала Лена. — Они на дачу убыли. Мать все отгулы собрала. Кампания протеста.
Владик врубил магнитофон в машине, лихо рванул с места. Проезжая мимо остановки, запруженной народом, высунулся из окна и заорал:
— Ура, товарищи!
— Владик! — взвизгнула жена. — Ты разобьешься!..
Из комнаты гремел магнитофон, Лена, Владикова жена и Алла на кухне резали, мешали салаты, Владик доставал из холодильника бутылки, Иванов стоял столбом с той же растерянной улыбкой, что и возле ЗАГСа, наблюдал за суетой, не вполне веря в реальность происходящего.
— Свадьба — класс! — веселился Владик. — А то — сто человек народу, половину — первый и последний раз видишь, сидишь, как голый.
Жена обиженно оглянулась на него.
— Шучу, малыш, шучу! И так хорошо, и так хорошо. Важен факт.
— Я кухарка, в конце концов, или невеста! — Лена бросила нож, подошла к Иванову и поцеловала его. — Пойдем, дорогой. Нам здесь не место.
— Первый танец! — завопил Владик. — Вальс!
— Вальс! — подхватила его жена. — Владик, поставь!
Лена жеманно положила Иванову руки на плечи.
— Я не умею, — растерянно сказал он.
— Как умеешь…
Позвонили в дверь. Владик, бежавший в комнату менять кассету, отщелкнул замок. Дверь распахнулась, и в прихожую ринулась радостно хохочущая толпа с цветами и бутылками.
— Ленка, поздравляем!.. Думала свадьбу зажать? Не выйдет!.. Как хотите, мы и на кухне можем! Главное — повод!.. Ленка, мужа покажи!.. — девицы целовались с Леной, разглядывали Иванова, тот автоматически пожимал руки ребятам, квартира наполнилась народом, грянул еще один магнитофон.
— Девчонки, на кухню!
Иванов бродил по квартире, оглядываясь в толпе, наконец заметил сестру — она в одиночестве курила на балконе, облокотившись на перила. Иванов вышел к ней, достал сигарету, похлопал себя по карманам.
— Зажигалка на подоконнике, — не оборачиваясь, сказала Белка.
— Ты что… Алка? — Иванов заглянул в ее заплаканное лицо.
— Ничего. Просто так… — улыбнулась она сквозь слезы. — Не думала, что у вас правда что-нибудь получится… — Белка прижалась лицом к его плечу.
Иванов растерянно смотрел на нее сверху.
— А ты когда?
— Да я-то успею…
Нажав кнопку звонка, Лена улыбнулась Иванову ободряюще, взяла у него букет, развернула и отдала обратно.