Еще дальше в этом номере газеты были напечатаны объявления предсказателей, хиромантов, астрологов и оккультистов. После короткого: «Нужен трезвый дворник», звучал лирический голосок «приезжей молодой дворянки, имеющей состояние», очень желающей замуж и поэтому нуждающейся в посреднице для устройства законного брака.
И такое объявление в этот день увидел читатель:
«Сына, 1 год 3 месяца, здорового, совсем отдает безвозмездно и при условии никогда не видеть прислуга Татиана. Б. Пушкарская, 1, кв. 16».
И еще много сотен объявлений, среди которых встречались и предложения принять участие в предприятии с капиталом в 50 тысяч рублей и просьбы «симпатичных молодых дам одолжить 20 рублей (комн. „Лондон“, Невский пр., 78, кв. 8)».
Мудрено ли, что читатель едва обратил внимание на небольшое письмо в редакцию, напечатанное на пятой странице. Оно нашло себе место несколько ниже заметки о голоде в Казанской губернии и было подписано капитаном Г. Седовым.
В этот день началась кампания за первую русскую экспедицию к Северному полюсу.
В 1912 году В. И. Ленин писал: «„Новое Время“ Суворина на много десятилетий закрепило за собой это прозвище „Чего изволите?“. Эта газета стала в России образцом продажных газет. „Нововременство“ стало выражением, однозначащим с понятиями: отступничество, ренегатство, подхалимство. „Новое Время“ Суворина – образец бойкой торговли „на вынос и распивочно“. Здесь торгуют всем, начиная от политических убеждений и кончая порнографическими объявлениями» {17}.
Как случилось, что призыв Седова к «обществу» – помочь осуществлению его отважного замысла – прозвучал впервые со страниц этой подлой, черносотенной газеты?
Еще в 1903 году, будучи в Архангельске. Седов увидел богато оснащенное судно «Америка», принадлежавшее миллионеру Циглеру. «Америка» направлялась на Землю Франца-Иосифа. Отряд американцев должен был совершить поход к Северному полюсу. Краснощекие молодые люди, со спортивной выправкой, весело скалили зубы у борта франтоватого судна, подшучивая по поводу архангельской пристани – захламленной, грязной, наполненной сотнями оборванных и голодных людей. Офицеры «Пахтусова» были приглашены осмотреть корабль и снаряжение для похода на полюс. Седов навсегда запомнил ощущение, охватившее его на «Америке», трюмы и палуба которой были загружены великолепными продуктами питания, добротной утварью и оборудованием для зимовки, внушающими восхищение приборами для наблюдений, красивыми и надежными полярными костюмами. Все – и собаки, и пони, и нарты, и керосиновые печи, и меховые сапоги, и консервы, и астрономические инструменты – было самое лучшее, первый сорт. Начальник экспедиции Фиала показал русским морякам карту предполагаемого движения к полюсу. Тонким пунктиром на нее были нанесены маршруты других экспедиций – американских, норвежских, английских, австрийской, итальянской. Все крупные государства участвовали в великом соревновании. Не было только России, а между тем при одном взгляде на карту можно было увидеть, что Ледовитый океан, с его островами и архипелагами и с полюсом на вершине, является как бы внутренним русским морем. Фиала провел карандашом прямую линию от северной оконечности Земли Франца-Иосифа к полюсу и, показав на многозвездный американский флаг, поставленный в углу каюты, объяснил, что не позже будущего года этот флаг будет водружен на вершине Мира.
Прошли годы, и об экспедиции Фиала, окончившейся тяжкой неудачей, все забыли, но Седов не забыл того чувства острой зависти и обиды, которое охватило его на «Америке».
Борьба за овладение полюсом, начатая в давние времена, вспыхнула с особенной силой в конце старого и в начале нового века. Изучение полярных стран, бывшее уделом зверобоев и искателей торгового пути из Европы в Тихий океан, перешло в руки людей нового типа – профессиональных полярников, рекордсменов и исследователей, подстрекаемых стремлением достигнуть полюса. Но рядом с великим шагает на полюс сметное и мелкое, самопожертвованию сопутствует корыстолюбие, смелости – чванливая трусость.
В 1897 году покидает Землю Франца-Иосифа мужественный Джексон, проведший на этом архипелаге три зимы и опровергший своими исследованиями представление о больших пространствах суши, из которых якобы состоит Земля Франца-Иосифа, а вслед за ним появляется американский журналист Уэльман, обуреваемый жаждой сенсации и славы. Он возвращается во свояси, не достигнув ничего существенного. Навстречу уже плывет новый претендент на завоевание полюса – герцог Абруццкий, во главе итальянской экспедиции. Корабль этой экспедиции «Stella Polare» («Полярная звезда») гибнет в бухте Теплиц от напора льдин, экспедиция принуждена жить в палатке, и очень скоро герцог отмораживает себе пальцы на руке, вследствие чего честь командования походом на полюс достается капитану Каньи. Каньи, с отрядом из трех человек, топором прорубает себе дорогу среди торосов, терпит пятидесятиградусную стужу, упряжных собак кормит собачиной, убивая их одну за другой. Он достигает 86°34 северной широты – и поворачивает назад. Лишь на обратном пути его ждут настоящие испытания. Каждая миля стоит втрое больше усилий. Каньи и его спутники слабеют с часу на час. В Полярном бассейне началась весна – в ледяных полях появляются разводья, льдины мельчают и несутся по течению, унося в сторону от цели четырех путешественников. Провиант иссякает, путники начинают есть собачину, которую варят в котелке. Топливо – собачий жир. В пути Каньи отмораживает палец на руке, он начинает гноиться. Это гангрена, она развивается, нужно отрезать палец. Каньи делает себе операцию сам. Он орудует тупыми ножницами и тратит на это два часа, потому что косточка пальца очень тверда.
На привалах в палатке Каньи старается определить скорость и направление ледяного дрейфа, который уносит их в сторону от земли, и видит, как мало шансов на спасение у отряда, подвигающегося так медленно… В свой дневник он записывает мысли о тех, кто так недавно погиб на Севере: об экспедиции Грили, которая потеряла девятнадцать из двадцати шести человек: восемнадцать умерли от истощения и один был расстрелян товарищами за то, что украл из общего продовольственного запаса несколько ремешков тюленьей кожи; о Де-Лонге и его спутниках, умерших от голода в дельте реки Лены… Призрак голодной смерти витает над льдинами Арктики.
Каньи доходит до Земли Франца-Иосифа. Тысячи раз рискуя погибнуть, отряд Каньи переправляется с одной плавающей льдины на другую и, наконец, достигает лагеря в Теплиц-бае. Здесь – печальное известие: нет Кверини и еще двоих, составлявших вспомогательную партию и два месяца назад проводивших Каньи. Они погибли. И все это ради сомнительного торжества – ради тех двадцати миль, на которые Каньи приблизился к полюсу по сравнению с Нансеном.