В Архангельске его приглашали на публичные собрания и обеды, на которых местные воротилы произносили выспренние речи и напрашивались в поставщики экспедиции. Правитель канцелярии губернатора Садовский обещал Седову совместно со своим другом Вышемирским поставить ездовых собак, потому что тридцати тобольских было недостаточно. Поставку трески и солонины взял на себя купец Демидов, рекомендованный кем-то из губернаторского окружения. Седову не приходилось особенно привередничать, потому что, если бы он сейчас же не сделал заказов, – экспедиция не могла бы состояться в нынешнем году.
Его познакомили с зверепромышленником Дикиным, владельцем парусно-парового судна «Святой мученик Фока». Дикин соглашался отдать «Фоку» во фрахт экспедиции, он сам за недорогую плату брался вести судно на Землю Франца-Иосифа. Седов испытал счастливое чувство, когда впервые взошел по трапу на будущий корабль экспедиции. Несколько дней он посвятил осмотру «Фоки» и попутно узнал историю этого славного ветерана полярных морей.
Сорок два года назад в норвежском городке Тенсьберге со стапелей судостроительной верфи сошел красивый деревянный барк с тремя крепкими мачтами и могучим парусным вооружением. Двадцать восемь лет под именем «Гейзер» («Geiser») он ходил в Гренландское море, плавал среди льдов и аккуратно возвращался в порт с трюмом, набитым тяжелыми тюленьими шкурами и салом. И еще двенадцать лет плавал он под русским флагом, находясь во владении мезенских зверобоев, водивших «Мученика Фоку» к берегам Новой Земли, в горло Белого моря, в Карское море, а порой и по старым следам – на Грумант, на картах именуемый Шпицбергеном.
А в это время собратья «Фоки», такие же крепкие деревянные суда норвежской постройки, прославили свой род в знаменитых арктических экспедициях. «Фока» был родным братом и «Веге», на которой Норденшельд прошел по Северному морскому пути, и безвременно погибшей «Stella Polare» герцога Абруццкого и славной «Заре» русского путешественника Толля.[7]
Практичные норвежские мореплаватели и судостроители в итоге многовекового опыта полярных походов за тюленем и белухой, моржом и китом создали тип превосходного арктического корабля, способного перенести и многодневный шторм, и титаническое сжатие ледяных полей, и подводные удары айсбергов, и зимовку среди льдов.
Седов любовался «Фокой» – грязным, провонявшим ворванью судном. Под его неказистой внешностью он узнавал могучие формы полярного ветерана, потрепаного в плаваниях, но еще готового к борьбе и подвигам. Седов радовался увеличенной против обычного толщине корпуса и всех частей корабля – киля, кильсона, форштевня, привальных брусьев, дейдвуда.[8] Все это было дубовое, тяжелое, надежное. Ему нравилось и то, что «Фока» был оснащен сильным ледяным поясом, а в носовой части – настоящей деревянной броней из 24 толстых дубовых брусьев.
«Святой Фока» в Карском море в 1908 году.
Такой корабль был счастьем для Седова! Надо же было, чтобы Дикий запутался в долгах именно сейчас, когда приспело время снаряжать судно для похода на Северный полюс! О лучшем корабле для экспедиции и мечтать нельзя было. Все: размеры (133,3 фута в длину и 30,2 фута в ширину[9]), парусное вооружение (после перестройки в 1906 году – двухмачтовое, более удобное, требующее совсем немногочисленной команды), величина трюмов, рассчитанных на богатый улов рыбы или убой зверя и способных вместить продовольствие для многолетней экспедиции, устройство кубрика на двадцать человек и кают-компании – все удовлетворяло желаниям Седова и казалось специально построенным для плавания, к которому он готовился.
С того дня, когда он получил «Фоку», у него уже не было сомнений в осуществимости его дерзкого замысла. Корабль для моряка – единственная реальность, которая верней всех векселей господина Суворина и лучше самых шумных воззваний, составленных деятелями комитета.
13 июля Седов подал рапорт начальнику Главного гидрографического управления:
«Прошу ваше превосходительство, не признаете ли возможным войти с ходатайством перед его высокопревосходительством морским министром об отпуске меня в первую русскую экспедицию к Северному полюсу, отправляющуюся в настоящем 1912 г.
Не признаете ли также возможным, ваше превосходительство, ввиду того, что экспедиция с материальной стороны обставлена бедно, исходатайствовать мне, в случае разрешения отпуска, и сохранение какого-либо содержания от казны» {35}.
Это уже не докладная записка, в которой Седов ни о чем не просил. Здесь все точно и соответствует форме. 30 июля главный морской штаб утвердил отпуск с сохранением содержания на два года. Седов получил свободу действий.
Последние дни в Архангельске полны тревог, мучительной мелочной борьбы, дрязг, доводящих до отчаяния.
Седов надеялся вывести «Фоку» в море не позже 14 августа. Лето в Арктике коротко, и, если хочешь в одну навигацию достичь Земли Франца-Иосифа, надо спешить, чтобы льды, сплотившись, не преградили путь.
Но комитет в Петербурге, должно быть, не понимал этого и не торопился с высылкой заказанных консервов, измерительных приборов, аппаратуры для научных наблюдений. Морское министерство обещало прислать радиотелеграфиста с аппаратом, но почему-то задержало исполнение обещанного. Сообщили, что встретилось затруднение с устройством отпуска телеграфисту.
Наконец, Седов назначил день выхода – 21 августа. Все, казалось, было готово. В двухэтажном свежевыстроенном домике жили в ожидании отплытия участники экспедиции и матросы – некоторые с женами, приехавшими проводить «Фоку». На дворе, в загородке, отчаянно лаяли и грызлись сибирские лайки и архангельские собаки неизвестной породы. С ними возился матрос Григорий Линник {36}, опытный каюр[10] с Дальнего Востока, явившийся к Седову в Петербурге, когда в газетах появились первые заметки об экспедиции на Северный полюс.
7
Э. В. Толль – известный русский полярный путешественник, исследователь Новосибирских островов, погиб в 1902 г. в районе острова Беннета.
8
Кильсон – брус, который кладут кораблестроители внутри судна на киль, поверх шпангоутов; форштевень – носовая оконечность судна, составляющая на деревянных судах продолжение киля; привальные брусья кладут вдоль борта, чтобы поддерживать бимсы – поперечные брусья, на которых лежит палуба; дейдвуд – нижняя, узкая часть носа и кормы, заполненная деревянными брусьями.