По мере приближения к Гренландскому морю местные ветры из-за сильного Восточно-гренландского течения оказывают все меньше влияния на ледяные поля. Слабые ветры, направление которых противоположно постоянному течению, уже только замедляют или лишь на время задерживают общий дрейф к югу. Так было со станцией “Северный полюс”, так было и с ледоколом “Седов”.
Вторым обстоятельством, повлиявшим на расхождение между истинным и теоретическим дрейфом папанинской станции, является следующее.
Скорость ветрового дрейфа сплошных ледяных полей в Центральной Арктике, как уже было сказано выше, в пятьдесят раз меньше скорости ветра, вызывающего этот дрейф.
Но скорость дрейфа льдов под влиянием ветра значительно увеличивается, если перед ними по ветру находится открытое море. В таких случаях скорость дрейфа может достигнуть одной десятой скорости ветра, а иногда и больше.
Именно такие условия создаются при северных и западных ветрах в районе Центральной Арктики, прилегающей к Гренландскому морю, и в самом Гренландском море. Сопоставляя фактическое местонахождение станции “Северный полюс” 1 февраля 1938 года с теоретическим, вычисленным с учетом постоянных течений, мы получаем, что истинное местонахождение станции отличается от теоретического всего на 50 миль но широте, или всего лишь на пяти процентов общей длины дрейфа по широте. Подобное совпадение надо признать лежащим на пределе той точности, с которой получены исходные данные для вычислений.
Приведенные примеры показывают, какие хорошие результаты дает применение метода, разработанного на основе анализа дрейфа “Седова”.
Научный подвиг
Среди седовпев нет учепых-профеосионалов. Один только Буйницкий, являющийся студентом Гидрографического института Главсевморпути, готовил себя к научной деятельности. Четырнадцать остальных седовцев являются простыми советскими моряками. Но эти советские моряки сделали все, что было в их силах, для того чтобы наблюдать как можно больше, как можно тщательнее. Их подвиг напоминает подвиги русских полярных исследователей-моряков Лаптевых, Малыгина, Прончищева, Пахтусова, Литке, Макарова, Седова и других - всех тех, кому мы обязаны в основном нашими знаниями об Арктике. Но то, что добыто седовцами, то, что добыто папапинцами, значительно выигрывает оттого, что в своей работе и седовцы и папанинпы опирались на неустанную и важную работу могучего коллектива полярников, созданного нашей великой родиной под руководством великого Сталина.
* * *
Э.Т. КРЕНКЕЛЬ,
Герой Советского Союза
РАДИО ДРЕЙФУЮЩЕГО КОРАБЛЯ
История полярных исследований знает немало случаев, когда, оторванные от внешнего мира, лишенные всякой связи с ним, мужественные покорители Арктики гибли, чувствуя свою беспомощность перед коварной стихией суровой северной природы. Экипаж ледокольного парохода “Георгий Седов” в течение всех двадцати шести месяцев дрейфа вдали от родных берегов никогда не переживал этого страшного чувства оторванности от всего остального мира.
Движущийся по воле льдов в безбрежном океане корабль связывало с землей, родными, друзьями и близкими радио. Можно с уверенностью заявить, что успешное завершение беспримерного дрейфа во многом зависело от нормальной радиосвязи дрейфующего корабля с материком.
Радиостанция “Седова” блестяще выдержала трудное испытание. Она работала четко и бесперебойно. Связь с материком не порывалась ни на один день.
Седовцы имели неплохо оборудованную передаточную станцию, которая работала на любых волнах. Она состояла из трех основных передатчиков (мощностью в 0,5 киловатта, 0,07 киловатта и 0,06 киловатта) и одного аварийного (искрового, мощностью в 0,2 киловатта). Ввиду ограниченного количества горючего связь поддерживалась преимущественно на передатчиках малой мощности, что ни в какой степени не уменьшало эффекта работы. На корабле, кроме того, находились два приемника-длинноволновый и коротковолновый. Все это радиооборудование изготовлено на одном из ленинградских радиозаводов целиком из советских материалов в 1935 и 1936 годах.
О масштабе работы радиостанции дрейфующего корабля можно судить хотя бы по тому, что за время дрейфа она передала и приняла сотни тысяч слов. С мая прошлого года радиостанция “Седова” работала в среднем по одиннадцать часов в сутки. Позывной сигнал радиостанции ледокольного парохода “Седов” - “УНАД” - хорошо известен на материке и особенно на его северном лооережье.
В начале дрейфа радисты “Седова” посылали телеграммы через передаточные пункты - рации полярных станций бухты Тикси и мыса Шалаурова (Ляховские острова). По мере продвижения корабля на запад регулярную радиосвязь с седовцами поддерживали радиостанции мыса Челюскин, острова Рудольфа, мыса Желания, Амдермы и радиоцентра острова Диксон.
Что передавали и что принимали по радио седовцы?
Ежедневно, четыре раза в сутки, с дрейфующего корабля на материк шли метеорологические сводки. Их тотчас же использовали синоптики для составления карт погоды.
Седовцы регулярно посылали по радио на Большую землю сведения о своих научных наблюдениях. Радиостанция “Седова” систематически передавала корреспонденции для советской печати.
На корабль седовцам с материка ежедневно посылался радиобюллетень Главсевморпути, сообщения о жизни в СССР и о международных событиях, лекции, доклады. Для отважных моряков иа Москвы часто транслировались прекрасные концерты. По радио герои Арктики слышали голоса своих родных и близких. Оно принесло к ним в высокие широты вдохновляющие слова привета товарищей Сталина, Молотова, Калинина.
Самоотверженно работали радисты “Седова” Александр Александрович Полянский и Николай Михайлович Бекасов. Капитан “Седова” товарищ Бадигин так отзывается о старшем радисте Полянском: “Прекрасный полярник. Отлично знает свое дело. Всю работу по связи ведет безукоризненно, бесперебойно. Отличается большой трудоспособностью. Не теряется в любой обстановке. Стахановец.
Пользуется большим уважением и любовью коллектива седовпев”. О Бекасове товарищ Бадигин дает также восторженный огзьтв.
В последние дни десятки радиостанций поддерживали надежную, бесперебойную связь с ледоколами “Иосиф Сталин” и “Седов”. В дни освобождения героического корабля из ледового плепа радиообмен достиг десяти тысяч слов в сутки.
О четкости работы наших радиостанций в эти дни свидетельствует такой яркий факт: с того момента, когда радист ледокола “Иосиф Сталин” отстучал в эфир сообщение о том, что седовщы видят отсвет прожекторов флагманского корабля, и до момента получения этой радиограммы в Москве прошло лишь несколько минут.
Б.В.PИХТЕР
ЛЕДОКОЛ “ГЕОРГИЙ СЕДОВ”
На севере Атлантического океана, у берегов Канады, лежит остров Ньюфаундленд. Холодное течение, омывает его скалистые берега, изрезанные глубокими заливами. Бухты острова большую часть года покрыты льдом; льды из Арктики приносит сюда даже летом. Ньюфаундленд - богатая колония Англии.
На сталелях судостроительного завода в городе Глазго (Северная Шотландия) в 1907 году были заложены три ледокольных парохода для ньюфаундлендских рейсов: “Бонавенчур”, “Белавенчур” и “Беотик”. Через два года все три судна были закопчены постройкой.
“Беотик” можно было назватъ красивым судном. Корабль солиден и пропорционален. Форштевень [Форштевень - массивная часть судна, oбpaзyющая его носовую оконечность] у него ровный. Отделка кают и салона простая, но прочная. Роскоши нет и следа. Длина его - 76,8 метра, ширина - 11 метров по среднему шпангоуту; осадка - до 6 метров. Вес вытесняемой “Беотиком” воды - 3056 тонн; это его водоизмещение. В средней части корпуса стоят котлы и машина в 2360 лошадиных сил. Скорость “Беотика” 11-13 миль в час. Корабль имеет два трюма, вмещающих 1350 тонн груза, в том числе уголь для топок судна. При полном запасе угля “Беотик” мог совершать переходы в 3000 морских миль без дополнительной бункеровки.