Но возможность новых катастроф не миновала. Готовясь ко всяким неожиданностям, команда установила добавочные айсбимсы [Айсбимспоперечная балка, поддерживающая палубу судна] для укрепления корпуса на случай нового сжатия корабля, организовала две аварийные базы: на льду, в 100 метрах от “Седова”, и на его палубе.
Вдохновляющее приветствие
В первую годовщину дрейфа “Седов” расцветился флагами. 24 октября бесстрашные полярники получили приветственную телеграмму от товарищей Сталина и Молотова:
“Ледокол “Седов”
Капитану БАДИГИНУ,
Парторгу ТРОФИМОВУ
В годовщину дрейфа шлем вам и всему экипажу “Седова” горячий привет. Уверены, что с большевистской твердостью советских людей вы преодолеете все трудности на вашем пути и вернетесь на родину победителями.
Жмем ваши руки, товарищи!
По поручению ЦК ВКП(б) и СНК Союза СОР
И. Сталин. В. Молотов”.
Приветствие руководителей партии и правительства взволновало всех седовцев до глубины души. Собравшись на митинг, они послали ответное письмо на приветствие товарищей Сталина и Молотова, в котором горячо благодарили за заботу и заявляли, что никакие невзгоды и опасности им не страшны.
Выполняя исключительную по значению научную работу, экипаж “Седова” жил одной жизнью со всей нашей родиной, с которой его надежно связывало радио. На дрейфующем корабле шла учеба. Оедовцы изучали принятый по радио “Краткий курс истории ВКП(б)”, регулярно выпускали свою стенную газету “Мы победим”.
Появились трещины и разводья
В конце октября в районе “Седова” вновь” стали наблюдаться сильные передвижки льда. Появились трещины и разводья. Утром 30 октября началось торошение старого, двухметрового льда. Вблизи судна образовались гряды гигантских торосов. На корабль посыпались удары; с необычайным шумом и треском льды напирали на борта судна.
Был объявлен аврал. Но торошение внезапно прекратилось, и на время все стихло.
10 ноября скорость дрейфа увеличилась. Через два дня ветер стих, показались звезды. Но в тот же день Арктика опять взбунтовалась. У правого борта лед неожиданно пришел в движение. К судну двигалась гигантская гряда двухметрового льда. Двигалась эта гряда с невиданной быстротой. Через две-три минуты она была уже в 20 метрах от судна. Напирая, лед начал медленно поворачивать корабль.
14 ноября подвижна льда в районе “Седова” прекратилась. Трещины сошлись или накрылись молодым льдом. Ьо мраке полярной ночи седовцы производили переброску продуктов, унесенных с палатками почти на километр от судна. В каждые сани впрягалось четверо. Один человек, вооруженный карабином, шел впереди с фонарями в руках и освещал путь. Так седовцы работали четыре дня и перевезли за это время 12 тонн грузов.
В относительно спокойной обстановке седовцы прожили всего несколько дней. 4 декабря под влиянием ветра вокруг ледокола опять началась подвижка льда. В полуметре от местонахождения большой палатки образовалась трещина.
Чтобы спасти имущество и снаряжение, моряки работали весь день и только к вечеру возвратились на ледокол.
Ледокол начал петлять
14 ноября 1938 года “Седов” достиг 85°39’ северпой широты и l26°l6’ восточной долготы. О этого дня ледокол начал петлять. 13 декабря судно оказалось на 84°22’ северной широты. Затем оно спустилось на юг, повернуло на юго-запад и 17 декабря очутилось приблизительно там, где находилось 3 октября.
Таким образом, ледокол вычертил огромную петлю, вытянувшуюся в юго-западном направлении, и обошел площадь около 1150 квадратных миль.
После 17 декабря “Седов” начал пересекать линию своего дрейфа. До 5 января ледокол тринадцать раз пересек свой путь. 20 февраля “Седов” пересек 86-ю параллель, превысив рекорд “Фрама” и установив новый рекорд дрейфа в северных широтах.
Четыре тяжелых аврала было на “Седове” в январе 1939 года. В них участвовали все моряки, кроме одного вахтенного, не оставлявшего борта ледокола. Работать приходилось с большой опасностью для жизни. Льдина, на которой были расположены палатки, часто крошилась на мелкие куски. Седовцы выполняли авральные работы в пургу, при обжигающем, студеном ветре и 45-градусных морозах.
Они сохраняли спокойствие и мужество
За 86-й параллелью легендарный ледокол продолжал дрейфовать и в течение марта. Льды несли дрейфующий корабль в северо-западном направлении, в 440 километрах от Северного полюса. В эти дни седовцы получили но радио тевисы докладов товарищей Молотова и Жданова на XVIII съезде ВКП(б). Вместе со воем советским народом они начали готовиться к встрече исторического XVIII съезда большевистской партии.
Возникло предложение послать к “Седову” воздушную экспедицию, чтобы сменить хотя бы часть товарищей. Узнав об этом, седовцы единодушно заявили о своем непреклонном желании продолжать дрейф до конца. В своем письме на имя товарищей Сталина и Молотова экипаж писал:
“Дорогие Иосиф Виссарионовичи Вячеслав Михайлович!
Экипаж ледокольного парохода “Георгий Седов”, дрейфующего во льдах Северного Ледовитого океана, вместе со всем великим народом нашей родины готовится к встрече исторического XVIII съезда любимой партии. Мы решили, что нашим лучшим подарком знаменательному съезду будет наша работа без смени на ледокольном пароходе “Георгий Седов” до выхода его из льдов Арктики…
Заверяем вас. Центральный комитет партии, правительство и весь великий народ нашей родины, что мы с честью выполним это взятое нами обязательство и, закончив дрейф, сделаем ценный вклад в советскую науку, покажем образцы мужества, выдержки и отваги советских патриотов. Ваше имя, товарищ Сталин, является для пас той путеводной звездой, которая приведет нас па родину победителями”.
Вскоре седовцы получили из Москвы ответ:
“Правительство удовлетворило ходатайство об оставлении всего состава экспедиции на борту “Седова” до окончания ледового дрейфа”.
По предложению товарища Сталина, правительство дало указание держать на Земле Франца-Иосифа тяжелый самолет, готовый в случае необходимости вывезти из ледяного плена пятнадцать героических полярников. Для экспедиции был выделен четырехмоторный воздушный корабль “СССР Н-171”, совершивший уже один рейс к “Седову”, в начале 1938 года. Командиром корабля был назначен летчик-орденоносец товарищ Г.К.Орлов. Взяв на борт аварийный запас для седовцев, 21 марта 1939 года тяжело нагруженная машина поднялась с Московского аэродрома и направилась на север. На острове Рудольфа ее экипаж до конца дрейфа нес вахту, готовый по первому тревожному сигналу с дрейфующего корабля вылететь в глубь Арктики. Но такого сигнала не поступало. Седовцам чужда была паника. Они всегда сохраняли уверенность в успешном окончании дрейфа, верили в свои силы.
Третья зимовка и третья полярная ночь
28 марта содовцы увидели полуночное солнце. Кончилась вторая полярная зима. Седовцы открыли иллюминаторы. Больше двух месяцев на площади примерно в 25 квадратных миль вокруг судна было совершенно спокойно.
9 июня “Седов” третий раз пересек 86-ю параллель и вместе с тяжелыми льдами начал двигаться по направлению, почти параллельному пути “Фрама”, но севернее его.
Потепление дало возможность экипажу “Седова”, не прерывая научных работ, наняться приведением в порядок своего судна. Команда ледокола была разбита на несколько ремонтных групп. О корпуса была сбита ржавчина, места, наиболее подверженные коррозии, покрыты суриком, отремонтированы палубные механизмы, проведена частичная переборка главной машины и очищены котлы. В двадцатых числах июня седовцы одержали крупную победу: их героическими усилиями был отремонтирован руль ледокола, поврежденный в первую зимовку. Исправив руль, ахтерштевень и всю систему крепления руля, седовцы восстановили утраченную возможность управления кораблем.