Родился в 1924 г., в Орловской области, д. Овсянниково. С этой местности в сентябре 1941 г. был вывезен в Германию. Вывозили в товарных вагонах, без пищи, без воды. В Германию был доставлен в район г. Штутгарта, в лагерь. Лагерь был распределительный, за колючей проволокой. После распределителя группами по 40—60 человек перевезли в г. Эслинг, на фабрику, где жили в холодных бараках. Бараки были огорожены колючей проволокой. Нельзя было никуда выходить. Работали босыми в холодное время года. Работали под надзором охраны на камнедробильном заводе.
Из этого лагеря наши ребята убегали в Швейцарию. На этом заводе дали нам удостоверения с отпечатками своих пальцев и фотографией. С этого времени мы носили на груди специальную повязку с буквами OSTSU. Это удостоверение я сохранил и передал его нашим властям.
Потом нас перевезли в Польшу. Работал на заводе, потом заболел, получил плеврит и радикулит. Тогда меня отправили в другой лагерь, который находился в г. Биттегайм. Лагерь был разделен проволокой колючей на две части. В нем было много больных тифом, туберкулезом, ослабленных, немощных. Через некоторое время недалеко от Биттегайма построили новый лагерь для больных. Это был настоящий лагерь смерти, так как на старом месте мы иногда через проволоку у вновь прибывших иностранных рабочих выпрашивали кусочек хлеба или брюквы.
Много своих приходилось хоронить тут за лагерем в общей могиле-свалке. Рядом с лагерем был небольшой аэродром. Перед освобождением охрана лагеря разбежалась, мы спасались как кто мог. Стали работать у одного фермера, где проработали до освобождения. Потом нас всех собрали в лагере Лукенвольд. Всех переписали, зарегистрировали. Представители наших войск провели проверку и распределили по воинским частям. Через некоторое время я сильно заболел, обострились лагерные болезни. Проболел я четыре месяца. Потом призвали меня в армию в в/ч 3742. А в 1947 г. был демобилизован на основании приказа. Вернулся в свою деревню Овсянниково, где работал в колхозе.
Трехлетний узник концлагеря
Борисов Дмитрий Сергеевич
1940 г.р., ур. д. Редьково Жиздринского р-на
При любой трагедии, которая случается с народом, больше всего страдают дети. Невозможно понять до конца беду, которую принес фашизм нашему народу.
Я родился за год до начала войны, 5 мая 1940 года, в деревне Редьково Жиздринского района, которая расположилась в трех километрах от райцентра.
В 1941 году в деревне было 120 домов, построенных из кирпича. Деревня делилась на две части речкой Песочней.
В октябре 1941 года пришли немцы. Стали отбирать скот, срочно установили комендантский час. В 6 часов утра все население должно было приходить в комендатуру и лично отмечаться. Староста, Илья Сергеевич Ивлев, из наших, деревенских, устраивал перекличку жителей деревни. Если кого-либо не оказывалось, считали, что ушел к партизанам. Тогда всю семью расстреливали. Немцы выгнали нас из дома, мы жили до июня 1943 года в сарае. И вдруг срочно стали выгонять с насиженных мест всех до единого, старых и молодых.
Жителей деревень Мужитино, Иванково, Редьково погнали пешком через Иванково на деревню Коренево и в Дятьково. Там на вокзале стали формировать состав, в котором возили скот.
В переполненном вагоне никто не знал, куда везут. На остановках немцы не выпускали из вагонов. Ехали очень долго. В дороге многие старые люди умерли. Остановились. Выпустили нас из вагонов. Немцы зверствовали. Закрыли вагоны и больше их не открывали.
Привезли нас в Эстонию, на берег моря. Балтика сильно разлилась. Думали, что будут бросать в море. Стали прощаться: стон, слезы, вой стояли вокруг. Выстроили в колонну и с пожитками, у кого что было, погнали в концентрационный лагерь. До войны это были бараки, наполовину взорванные. По предположению, это была войсковая часть, казармы наших моряков. Стали селить в эти бараки. Полы цементные. Народ умирал каждую ночь.
Рядом находились три лагеря: Перкуль, Клоога, Полдиски.
Устроились, как смогли, так прожили зиму, лето и до сентября. Затем нас стали сортировать. Если ребенку три года, его мать оставляли с ним и ей еще давали пятерых детей из других семей. А остальных матерей, подростков 14—16 лет отправляли на строительство укрепления Нарвы. Сестра, Прасковья Сергеевна Борисова, 1925 г. рождения, работала на строительстве этих укреплений. Она вспоминает: «Зима была холодной, когда подростков пригнали на строительство укреплений. Заранее были приготовлены фанерные будки на трех человек. Снегом была завалена крыша. Если будка оттаивала, то вся вода с крыши попадала внутрь этого сооружения из фанеры. После работы мокрые, голодные сушили все на себе».