Седые дети войны: Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей

Дети войны

Дети войны — и веет холодом,
Дети войны — и пахнет голодом,
Дети войны — и дыбом волосы:
На челках детских... седые волосы.

Земля омыта слезами детскими,
Детьми советскими и не советскими.
Какая разница, где был под немцами,
В Дахау, Лидице или Освенциме?

Их кровь алеет на плацах маками,
Трава поникла, где дети плакали!
Дети войны — и боль отчаянна,
И сколько надо им минут молчания!..

Баллада о маленьком узнике концлагеря Димитравас

Стоя в молчании глубоком,
Как будто близких потеряла
Боюсь спугнуть я ненароком
Ту тишину мемориала...
Но в первозданной тишине
Мне чудятся глухие крики.
За обелиском на сосне
Играют солнечные блики.
И вот уж угасает день,
Охрана уж ночная вышла,
Я ясно вижу чью-то тень,
В траве скользящую неслышно.
Смерть недалеко - у ворот,
И прямо в душу смотрит дуло,
Но снова в темноту ползет
Мальчишка, семилетний Юра.
Холодный дождик по спине,
И одежонка вся промокла.
Собаки воют в тишине
Да темнотой пугают окна.
Берет он молча, что дают,
Вдыхая теплоту порога.
Он знал, что если подают,
То подают — не ради Бога.
Он в лагерь, как на эшафот,
Опять вернется по задворкам.
Кусочек сала принесет
Голодным маленьким сестренкам.

Возвращение

Уставшую, в дорожной перегрузке,
Откуда-то из адовой земли
Меня, не понимавшую по-русски,
В Россию в сорок пятом привезли.
Вот с мамой мы у отчего порога...
Мне, плача, дед худые ручки целовал.
Ругался дед и в мать и в Бога,
И Гитлеру чего-то все желал.
Сморкались бабки в белые платочки,
Кто маслица, кто хлеба приносил.
— Возьми-ка, милая, для дочки,
Да ешь сама, да набирайся сил...

* * *

Прошу у Родины прощенья
За миг, прожитый без нее,
Грехов как будто отпущенья
Благословения ее.

Опять спешу в ее просторы,
Что было в прошлом, схороню.
Билет на поезд самый скорый,
Как индульгенцию храню.

И острый приступ ностальгии
В пути прихватит вдруг меня.
Не знаю, как без Родины другие
Я без нее не проживу и дня.

Слезы радости и горя

Горбачев Иван Порфирьевич

1925 г.р., г. Малоярославец

Наша семья состояла из восьми человек: отец, мать, пять братьев и сестра. Отец всю жизнь проработал на железнодорожном транспорте. Жили мы на ст. Свеса Ямпольского района Сумской области.

Мне не пришлось участвовать в Великой Отечественной войне, но я живой свидетель военных событий. Мои юные годы прошли в застенках рабского труда в Германии.

22 июня после окончания 8 классов в школе проходили соревнования по Осоавиахиму. Надо было погасить очаг возгорания. Я занял второе место. В этот же день в 16 часов радио сообщило о нападении Германии на Советский Союз. Началась Великая Отечественная война. На второй и последующие дни начались массированные бомбежки железнодорожных путей, мостов, и наша территория с сентября 1941 г. оказалась оккупированной немцами.

В тылу начали организовываться партизанские отряды. Против партизан стали выступать военные карательные отряды мадьяр, фины, болгары и др. Постоянно происходили стычки между партизанами и карательными отрядами.

12 октября 1941 г. в нашу семью пришли полицаи с целью угнать в Германию старшего брата Николая. Его дома не оказалось — ушел в партизаны. Тогда они схватили меня вместо брата. Когда готовили список для отправки в Германию, тот, кто писал, спросил: «Кто этот пацан?» (указывая на меня), и кто-то ответил, что это сын Горбача (так звали моего отца), и меня записали как Горбач. С этой фамилией я пробыл в Германии 930 дней и только в 1953 г., будучи в рядах Советской Армии, я смог восстановить фамилию с Горбача на Горбачева, предъявив свидетельство о рождении.

Итак, с 12 октября 1941 г. началась моя новая автобиография. Я стал узником рабского труда. До станции Ямполь Сумской области нас, молодых пацанов, примерно 35 человек, гнали пешком 12 км. Посадили в вагоны и довезли до разбитого бомбой моста. По фермам разрушенного моста нас перегнали на другой берег реки, а там стояли уже другие вагоны, в которых нас повезли в Конотоп. В Конотопе сформировали целый эшелон для отправки в Германию. Эшелон прибыл в Магдебург. Поместили нас в поврежденный кинозал. Переночевали кто как мог, кто сидя, кто на корточках, а наутро всех разбудили и объявили, что у одной девочки украли курицу. Переводчица объявила, что если не вернут девочке курицу, каждый 10-й будет расстрелян. Всех вывели на улицу и каждый смотрит, откуда будут считать, чтобы не попасть десятым.