Нас еще подержали в казармах и повезли. Куда везут — не знаем. Чужой край. Потом ночью поезд остановился, открывают вагоны: «Руссиш, ап — выходи». И поезд ушел. Сидим, холодно и голодно. Стало рассветать — идут жители к нам, несут кто что. А это была станция Синкевичи. Вся округа около станции была усыпана гильзами и большими, и маленькими. И жители говорят: здесь партизаны немецкий состав сожгли. Немцы на передовую везли снаряды, а партизаны подожгли. Немцы кинулись отцеплять вагоны, и сами погибли от своих снарядов.
Потом пришли к нам местные власти: староста, полицаи — и повели нас по домам. Всех устроили у жителей. Село Синкевичи прямо рядом со станцией, и река Лана. Рядом село Мокрово. Посреди этих сел река. Красивые места. Сама природа украшала местность. От Мокрова хутора и дальше много хуторов. И люди в этой местности хорошие, добрые. Нас они звали «восточники». Таких добрых людей, наверно, нигде нет. Все давали, и партизан кормили, а немцы все отбирали. До 1940 г. у них власть была польская. Они все говорили: до прихода немцев у них правил страной Пельсуцкий. А когда немцев выгнали, в 1944 г. стала наша власть, советская.
Русские войска пришли в Синкевичи в 1944 г., в июне, в Петров день, праздник православный. Там немцы не палили, из села не выгоняли никого — сами удирали бегом.
Днем вышли мы на улицу — немцы на повозке везут русского солдата и спрашивают: «Сколько войск ваших, где стоят, сколько танков?» А он ни слова не ответил, все молчал. Мы сказали, что видели солдата нашего везли, а они сказали: ничего он им не скажет. Это они нашего разведчика схватили, он был ранен тяжело, ну, они его и убили. Еще немцы на передовую конницу под Микошевичи погнали. До чего красиво: кони группами под масть, а кавалерия — мадьяры в темно-коричневой форме. Очень много и долго ехали. Кони очень хороши. И обратно бежали раненые, хромые, и всадников не было. Коней жаль. Животные приняли бой на себя.
Когда немцев выгнали, они загремели ближе к Германии. Мы помогали своим дорогу укладывать, носили бревна, кусты рубили, ямки засыпали, чтоб техника шла. И командовала женщина в военной форме — до чего она хороша! «Давайте вот сюда подносите». И все нас подбодряла: «Закончим войну — заживем». А звать ее — мы не знаем как. Как солдаты, к ней обращались: «товарищ лейтенант». А потом прошли машины, танки, и шла строем армия с знаменем и пели:
Это надо было слышать. Весь воздух содрогался от этой песни, все женщины плакали. А когда наладили железную дорогу, пошли поезда и мы поехали домой на свои пепелища. В погребе печку маленькую сложили и стали жить. Голод, холод. С Германии стали возвращаться — всего привезли: и одежи, и машинок швейных, и перин. Им легче было: на хлеб меняли, на Украину возили. А нам нечего ни одеть, ни обуть младшую сестру. В школу не в чем было идти, так и осталась неграмотная. Мама говорит: «Узнай, где лучше. С Германии приехали богачи, а у нас ничего». Что делать — выдержали, только мама умерла 15 мая 1945 г. Самые трудные годы.
Вот говорят, в Германии хорошо живут, а мы плохо. Ради бога, пусть живут! Только нам немецкая власть не нужна, мы богато никогда не жили, нам и так хорошо. Мы от немцев натерпелись и наплакались, хватит. Мы их сюда не звали, пришли сами и разрушили все. Нашу доблестную армию на колени не поставили, выстояли четыре года суровых и страшных. Наши соседи были в Германии, и слышны стали бои. И немки спрашивают: «Придут к нам русские, что будут делать у нас?» А наши женщины говорят: «Что ваши делали у нас, то и наши будут делать у вас». А они, немочки, плачут: «Мы не приказывали своим в России убивать».
Проклятые фрицы! Наши русские ихних немцев пленных не убивали и голодом не морили. Отработали по 3 года после войны и поехали домой к себе в Германию.
А когда русские наши войска освободили Синкевичи, Мокрово (это была Пинская область Лунинский район) и собрали собрание, жители сошлись все слушать, что им коммунисты скажут.
Выступил наш представитель и всем объявил, что будут колхозы, все работать будем вместе. А они в крик: «Не пойдем в колхоз!» А потом он говорит: «Откроем школы для детей бесплатно, больницы бесплатно». А они говорят: «Да, такого нигде нет, чтоб детей учили бесплатно». У них только дети богачей учились и больницы были платные, и дорого. Если к врачу на прием попасть, то корову надо продать. Это при ихнем Пельсуцком было, жители рассказывали.