Снилось лето. Бескрайнее поле нежно-розовых пионов, летящая над ним сорванная ветром соломенная шляпка, десятилетний ясноглазый Майкл, запускающий воздушного змея. Бабушка в кресле-качалке улыбалась и грозила внучатам пальцем, и пёстрая кошка гоняла поодаль нежно розовый клубок, что распустился вдруг цветком пиона и взмыл в небо сотнями белых бабочек...
- Спит? - донёсся сквозь сон тихий голос Натана.
- Да, мистер Крауч. Она очень волновалась, ждала вас. Я помогла миссис Крауч немного расслабиться.
- Я не сплю, - пробормотала Мэгги, открывая глаза.
Усталый Натан улыбнулся ей уголками рта.
- Прости, что так долго. Попался сложный случай. Джинни, будь другом, свари нам с миссис Крауч по чашечке кофе.
Мэгги взяла мужа за руку, прижалась щекой к ладони.
- Я видела чудесный лёгкий сон...
- А я так хотел бы, чтобы увиденное мной сегодня было сном, - сокрушённо произнёс Натан.
Он рассказал Мэг о визите к Ламбертам, умолчав только о том, что инициатором поездки был Майкл. По ходу повествования Мэгги становилась всё мрачнее.
- Натан, стоп, - наконец, оборвала она его рассказ. - Ты сам понимаешь, что такая череда странностей не может быть случайной? Как мистер Ламберт описывал корень?
Натаниэль напряг память.
- Говорил, что корень похож на топинамбур. Вроде как он его не сильно рассматривал.
Мэгги рывком поднялась с кресла и решительно направилась на второй этаж.
- Что с тобой, милая? - заволновался доктор.
- Корень наверняка был чёрный, - остановившись на лестнице, ответила Мэг. - И напоминал не топинамбур.
Она скрылась в кабинете мужа и судя по звукам, доносящимся из открытой двери, принялась что-то искать среди книг. Натан пожал плечами и поднялся к ней.
- Что ты ищешь? - настороженно спросил он, наблюдая, как она вытаскивает из шкафа фолиант за фолиантом.
- Доказательство, - нервно усмехнулась Мэг. - А вот же она!
Она стащила с полки толстую книгу в кожаном переплёте со стёршимися буквами, принялась листать.
- Как я могла о ней не вспомнить сразу! Я же столько раз читала эту книгу с отцом, - сокрушённо качала головой женщина.
Найдя нужную страницу, она с торжеством подала книгу Натану.
- Почитай, что ты в дом принёс, Натаниэль Крауч!
Натан вытащил из нагрудного кармана очки, водрузил их на нос и вчитался в блёклые от времени строчки.
"...а белая - мужская. Покровительствует в богатстве, здравии, деторождении, мужской силе. Обладает собственной волей, стремится обрести свободу любым путём. Оказавшись на воле, принимает человеческий облик и живёт за счёт жизненных сил хозяина, тем самым..."
Доктор захлопнул книгу, швырнул её на стол.
- Мэгги! Что за вздор! Это глупые россказни собирателей фольклора! Я не верю ни единому слову!
- Это не вздор, мистер Крауч...
Джинни прошла в кабинет почти бесшумно, лишь позвякивали о фарфоровые чашки две серебряные кофейные ложечки на подносе. Девочка поставила кофейные приборы на край стола, отступила на шаг и встала, глядя в пол.
- Видишь? - воскликнула Мэгги.
- Я пока вижу только измотанного твоими придирками ребёнка, - сурово отрезал Натан.
- Я не ребёнок, - тихо сказала Джинни. - Мой отец - висельник. Мать - земля.
Мэг осела на кушетку и истерично расхохоталась. Натан впервые в жизни испытал сильнейшее желание ударить жену по щеке. Сдержался. Опустился на стул, мягко обратился к Джинни:
- Если ты хочешь рассказать, расскажи правду. Не бери на себя того, чего не было на самом деле. Ты же помнишь всё, да, Джинни?
Она кивнула, глубоко вздохнула и выпрямилась.
- Я альрауне, мистер Крауч. Миссис Крауч всё правильно поняла. Вы были очень добры ко мне, и я не смею лгать.
Натаниэль подошёл к всхлипывающей то ли от смеха, то ли от слёз жене, помог ей встать.
- Джинни, стой здесь, я сейчас вернусь и мы поговорим. Дорогая, позволь проводить тебя в спальню.
В спальне он накапал в стакан успокоительного, напоил Мэгги, дождался, пока она успокоится. Погладил её по голове, поцеловал и спокойно сказал:
- Мэг, я всё решу сам. Не волнуйся. Я очень тебя люблю. Если хочешь - запри дверь. Только очень тебя прошу: не вмешивайся сейчас.
- Убери это из нашего дома, милый. Умоляю: убери её от нас подальше как можно скорее!
Она села на кушетку, он придвинул поближе кресло - совсем как в ту самую ночь в октябре. Только на этот раз ему не было страшно. Горько - да.
- Мне четыре с половиной года, мистер Крауч. Из них семь месяцев и два дня я прожила в вашем доме. Два года, одиннадцать месяцев и семнадцать дней я находилась в семье Ламбертов. Сэр Эдгар привёз меня из Индии в подарок своей дочери.
- А что было до того? В Индии?
- Меня в течение месяца растили в глиняной кадке под присмотром сэра Эдгара. Он и дал мне имя - Джинни Блэквуд. Меня кормили сладкой водой и сцеженным женским молоком. Когда я начала быстро расти, сэр Эдгар увёз меня в Лондон в ящике с кофе.
- Как?.. - спросил Натан, пытаясь осмыслить услышанное.
Джинни прошла в центр кабинета, села на пол, вытянув ноги. Прижав руки вдоль туловища, она перегнулась пополам, лицом уткнувшись в стопы.
- Вот так я лежала на дне ящика под мешками с кофейными зёрнами в трюме, пока мы плыли в Англию. В этом же ящике я находилась в доме Ламбертов почти три года.
- Чёрт подери...
- Их девочка росла, а я лежала в ящике. Иногда мне давали воду. Я знала всё, что знают Брайони, сэр Эдгар и леди Дебора. И чувствовала, как идёт время. Мне хотелось жить. Я всё же живая, мистер Крауч. Поэтому я старалась убежать. Сэр Эдгар повесил на мой ящик замок, и... Меня почти не стало. Брайони выпила мою жизнь почти до капли. Ламберты несколько ослабили бдительность, поняв, что я умираю. В тут ночь я воспользовалась последним шансом и выбросилась из кэба, когда они возвращались домой из предместья Лондона. Дальше вы знаете, мистер Крауч.
Натан снял очки, положил их в нагрудный карман, взъерошил пятернёй волосы. Мысли метались, не желая принимать чёткость. Джинни неподвижно сидела на полу, подобрав под себя ноги, и молчала.
- Есть лишь одна вещь, которая не даёт мне покоя. Брайони. Она умрёт, если ты не вернёшься, понимаешь? Живая девочка, похожая на тебя, как две капли воды. Только цвет глаз и волос у вас разный. Вот ты говоришь, что зла не делаешь, но что же тогда это, Джинни? Ты обрекаешь невинное дитя на смерть. Ты когда-нибудь думала об этом?
Джинни ссутулилась, сжалась, словно его слова причиняли ей боль.
- Я просто хочу жить, мистер Крауч. Я никому не желаю зла.
- Брайони Ламберт умирает уже четвёртый месяц. И она это понимает. Сегодня я был в её комнате, слушал её сердце. И смотрел ей в глаза. Джинни, я врач. Моё кредо - помогать людям и спасать жизни.
- Как спасли мою?..
Натан замер с открытым ртом. Он только что понял, к чему толкает Джинни. Если она вернётся, они с просто Брайони поменяются местами. А если не вернётся - умрёт голубоглазая девчонка, которой ещё жить да жить бы.
Решения задачи не приходило. Его просто не было - и всё. Джинни смотрела спокойно и по-взрослому. Не плакала, не просила. Понимала, что этот выбор сделают за неё - каким бы он не оказался.