"Мне бы твою уверенность", - подумал Натаниэль. А потом пригляделся... и понял, что не может поверить в то, что ночью в этом ребёнке еле теплилась жизнь. Джинни выглядела бледной, заморенной, худой, неухоженной - но только не тяжелобольной. Даже морщины на руках и лице стали менее заметными.
- Ну... либо ты медицинский феномен, либо я вообще ничего не понимаю, - развёл руками Натан.
- Я не феномен. Я просто Джинни.
***
Падал снег. В его пышных хлопьях тонули улицы, и все казались облачёнными в белые попоны: играющие в снежки краснощёкие дети, запряжённые в кэбы лошади, собаки, с лаем бросающиеся под колёса экипажей, спешащие по делам люди.
Джинни сидела на подоконнике, подобрав ноги в тёплых чулках под подол шерстяной юбки, и смотрела на улицу с высоты второго этажа. Она всегда там сидела, когда Натану нужно было поработать. В её присутствии слова складывались в нужные предложения сами собой и мысли доктора становились особенно чёткими. Натаниэль писал очередную статью для медицинского общества.
"Таким образом, можно сделать соответствующие выводы о благотворном влиянии препаратов корня солодки на больных с патологией дыхательных путей", - настрочил доктор Крауч и отложил перьевую ручку.
- Как там снаружи, Джинни? - поинтересовался он.
- Мальчишки играют в снежки, - ответила девочка, не отрываясь от созерцания зимней сценки. - Они соревнуются, что больше попадёт в вывеску булочника. Выигрывает толстый сын бакалейщика.
Натаниэль отодвинул скрипнувшее старое кресло и подошёл к Джинни. В рассеянном свете её волосы блестели, как у деревянной куклы. Мэг причёсывала её каждое утро, заплетала ровные - волосок к волоску - тонкие косички. Миссис Крауч утверждала, что этот маленький ритуал улучшает ей настроение.
Натан подумал, что Джинни становится их талисманом. Пациенты стали щедрее, доход семьи вырос, Мэгги всегда в хорошем настроении, к статьям Натаниэля стали прислушиваться коллеги. Сама Джинни поправилась, исчезла пугающая худоба и морщины, похожие на трещины на коре дерева. Обычная девочка, тихая и скромная. Натан несколько раз осторожно заводил с ней разговор о её прошлом, но она так ничего и не вспомнила. Просмотр газетных сводок тоже ничего не дал. Похоже, никто в Лондоне и его окрестностях не искал Джинни.
- Зима в этом году ранняя и щедрая на снег. Скоро Рождество, - произнёс Натаниэль, наблюдая за танцем снежных хлопьев. - Что бы ты хотела попросить у рождественского деда?
- Рождество?.. - переспросила Джинни.
Натан опешил.
- Ну... да, главный праздник года. Ты не помнишь?
Она оглянулась, пожала плечами.
- У меня нет праздников, мистер Крауч.
Её многочисленные странности Натан привык объяснять амнезией и перенесённой в прошлом психической травмой. Джинни не ела, а только пила - значит, её ужасно содержали те, кто довёл её до истощения. Джинни не выходила на улицу - значит, подсознательно берегла себя от столкновения с опасностью. Джинни избегала гостей в доме Краучей - опять же память подавала тревожные сигналы сквозь защитную пелену амнезии. Замкнутость девочки и фанатичную любовь к растениям в домашнем саду доктор Крауч списывал на вынужденное одиночество и попытки опекать слабейших. В то же время Джинни отличалась тонким вкусом, развитой интуицией и умением поддержать беседу на отвлечённые темы. Мэгги болтала с ней часами.
- Не было - это не значит "не будет", Джинни. Рождественский дед приходит ко всем детям. Обязательно.
Джинни задумалась. В такие моменты её лицо выражало растерянность, граничащую с испугом.
- Что случилось?
- Зачем приходит рождественский дед?
Девочка сползла с подоконника и встала перед доктором Краучем, пытливо заглядывая в глаза.
- Зачем он приходит, мистер Крауч?
- Эээ... Джинни, да не волнуйся ты так! - замахал руками Натан. - Это дед, который носит детям подарки в Рождество!
- Зачем? - страх в голосе сменился удивлением.
- Ну... Это традиция, символизирующая дары волхвов младенцу Христу.
- Кому?
- Сыну Божьему. Джинни, ты и этого не помнишь?
Она отошла вглубь кабинета, села на кушетку и отвернулась.
- Смутно. Но не понимаю.
- Не понимаешь чего?
Она долго молчала, потом снова заговорила:
- Мистер Крауч, мои знания в теософии очень скудны. Я знаю, что принято ходить в церковь, почитать Бога, который придумал много Заповедей. Я помню легенду, что был Божий Сын, которого люди убили. И я многого не понимаю.
На улице зазвенело разбитое стекло, мальчишеский гомон тут же стих. Натан потёр переносицу, предчувствуя разговор на тему, в которой не был силён.
- Я не понимаю, зачем придумывать столько правил, когда достаточно одного: не делай зла, если не хочешь зла в ответ. Я не понимаю, почему люди празднуют рождение того, кого они убили. Ради чего, мистер Крауч?
"Лучше бы ты спросила, как работает человеческое сердце", - тоскливо подумал Натаниэль. Промелькнула мысль: а не показать ли девчонку коллегам-психиатрам?
- Понимаешь, Джинни... - он запнулся, подыскивая слова. - Вначале всё было просто. Потом обросло условностями. Людям свойственно усложнять простые вещи, чтобы казаться умнее.
- А что было вначале?
- Вначале всё несло в себе единственный посыл: любовь.
- Убийство Сына Божьего было от любви?
- Ну и вопросы, Джинни... Он пошёл на смерть, чтобы показать, что любит весь мир, - Натаниэль понял, что запутался и попытался продолжить. - Он показал свою любовь через самопожертвование.
- Любить - это убивать тех, кто готов пожертвовать собой? - глаза девчонки округлились от удивления. - Это зло, доктор Крауч. А своим поступком Сын Божий, получается, поддержал зло. Он же дал себя убить, так?
- Так... То есть, нет! Не так! - доктор промокнул скомканным платком выступившую на лбу испарину. - Ты из простых и прежде понятных мне вещей делаешь неправильные выводы. Вот смотри... Ты любишь цветы в оранжерее?
- Они живые, - отозвалась девочка ровно.
- Живые, да. Я вижу, как ты ими дорожишь. Если кто-то захочет их уничтожить, ты станешь их защищать?
- Я закрою дверь и никого не впущу в сад. И зла не будет.
- А если дверь выломают? Ты будешь защищать, рисковать собой?
- Не выломают, - отрезала девчонка. Помолчала и печально добавила: - Мистер Крауч, Вы для примера взяли совершенно неподходящую ситуацию.
- А-ааа, чёрт! - взвыл Натан в отчаянии. - Джинни! Ты мастер морочить голову! Юной леди не пристало иметь такое мнение!
- Я лишь пытаюсь понять то, что все понимают не так, как я.
В прихожей звякнул колокольчик: вернулась из университета Мэгги. Джинни коротко извинилась и унеслась её встречать, а Натан без сил опустился в кресло. "Откуда же она взялась? Откуда у неё такие вопросы? Как это выяснить?"
И тут Натаниэля осенило. Он схватил чистый лист бумаги, перо и быстро набросал короткое письмо: "Дорогой друг Майкл, обстоятельства складываются так, что я вынужден просить твоей помощи в одном странном деле. Тебе по долгу службы приходится общаться с самыми разными людьми. Нет ли среди твоих многочисленных знакомых медиума? Я и Мэг рады будем пригласить тебя в субботу отобедать у нас". Натан размашисто расписался под письмом, написал на конверте адрес Майкла Гослинга, накинул пальто и поспешил в почтовое отделение, что располагалось через три дома на углу улицы.