Ну, вот наконец-то день открытия выставки настал. Вадим с утра убежал в школу, сказав Анне: "Приходите, буду вас ждать, последние штрихи пойду добавлю".
Он позаботился о том, чтобы каждая картина висела на выигрышном для неё месте, чтобы удачно падал свет, позаботился о книге отзывов, которая лежала при входе. С утра он забежал к соседу по имени Гарник, который славился выращиванием прекрасных садовых цветов: розы, пионы, тюльпаны, хризантемы - всё можно было увидеть в саду у Гарника.
Гарник, узнав, что цветы нужны для украшения выставки, нарвал Вадиму большущий букет, и не взял денег. А также сказал, что придёт посмотреть на картины соседки. "Я ведь часто вижу, как она рисует, вот смотри, когда окна студии открыты, мне видно Сефи" - и он подвёл Вадима к забору, разделявшему владения его и соседей. Забор был деревянный невысокий, примерно по пояс. Вадим тоже увидел через раскрытое окно студии часть помещения, этюдник, столик, где расположились краски и кисти, маленькую скамеечку для отдыха.
"Подглядываете, значит?" - Вадим пошутил.
"Ну как же не подглядеть за ней, она чудесная девочка. С малых лет её помню. А с отцом её мы дружили. Не повезло ей... рано ушёл Марк... но Бог дал талант девочке и это радует" - Гарник пригладил свои непокорные чёрные волосы, прядь которых постоянно падала на лоб и закрывала глаза, и продолжил - Ну, не буду задерживать, а попозже приду в школу непременно".
"Приходите обязательно!" - Вадим поспешил в школу.
Сефи готовилась тем временем к выходу в свет. Тщательно оделась, причесалась и сделала маникюр. Анна тоже одела своё лучшее платье и заглянула к Сефи: "Ну, как я?"
"Замечательно! Не забудь прикрепить нашу фамильную брошь" - напомнила Сефи.
"Я же тебе её подарила!" - Анна удивилась.
"А сегодня приколи, она очень оживляет это платье. Там в шкатулке, в моей комнате возьми".
"Ну, хорошо... только сегодня... вообще она твоя!"
Эта брошь в виде лебедя, готового вот-вот улететь, раскинувшего крылья для полёта, но ещё не взлетевшего, когда-то подарила Анне мать, а матери бабушка. Так она передавалась дочерям и считалась фамильной. Она была дорогой, несколько маленьких настоящих бриллиантов на крыльях, изумрудный глаз и рубиновый клюв, да эксклюзивная тонкая работа неизвестного старинного мастера - всё это оценивалось дорого.
Когда они были готовы и вышли на крыльцо, то увидели спешащего к ним Гарника с маленькими букетиками незабудок. Сефи вспомнила, как в тот день, когда она пошла в школу первый раз, держа отца за руку, к ним тоже также спешил Гарник, тогда ещё молодой и сильный мужчина. За прошедшие годы он сильно сдал, но всё равно выглядел молодцом. Ходили слухи, что свои чёрные волосы он подкрашивал, не хотел выглядеть старым и седым.
Сейчас он так же, как и тогда, галантно подошёл и протянул женщинам по букетику.
Сефи воскликнула: "Гарник! Незабудки! Помнишь, Гарник, как давным-давно я тебя спросила: "Почему они называются незабудками?" А ты сказал: "Вообще-то по древне-гречески это - мышиное ушко, такие же они маленькие. Вот и у тебя, Сефи, ушки маленькие, а такие красивые ушки разве забудешь?" И мы долго над этим смеялись. Помнишь, Гарник?"
"Как не помнить! Разве такое забудешь?" - подхватил её весёлое настроение сосед.
Они снова, как и много лет назад, засмеялись. Анна улыбнулась этому разговору и сказала: "Приходи в школу, Гарник! Сегодня первая выставка Сефи!"
"Да, да, я собираюсь, непременно приду!" - и он заспешил по своим садовым делам.
На выставке народу было немного, но всё же постоянно прибывали люди с ближних улиц, учащиеся школы и учителя, которые очень тепло приветствовали Сефи. Многие не знали, что она так хорошо рисует, и хвалили её картины. Вадим ходил, как экскурсовод, объясняя, что хотел сказать автор той или иной картиной. А Сефи удивлялась его проникновенности, тому, как он хорошо понимает её и её работы, раз так может говорить о них. Она не знала, что это было одной из способностей Вадима схватить самую суть идеи и настроения художника, и суметь рассказать о ней.
Побыв в школе пару часов, Анна и Сефи ушли, предоставив хозяйничать на выставке Вадиму. Вечером Анной был приготовлен вкусный ужин, и они сели поджидать своего квартиранта и необыкновенного друга.
Но Вадима не было. Прошёл час, два, три, а Вадима всё не было. Анна подошла к двери в комнату, где жил Вадим, и постучала. На что она надеялась, она бы и сама не могла сказать. "У него отдельный вход и может он вошёл и усталый лёг спать..." - глупо было так думать, но ничего больше не шло ей на ум.
На стук никто не ответил, и она открыла дверь. Первое, что бросилось ей в глаза, это то, что его большой рюкзак, который всегда лежал у двери на полу, пропал. И некоторый беспорядок царил в комнате: полотенце валялось на столе, дверцы шкафа были открыты. Анна машинально прошла через комнату и остановилась на крыльце отдельного входа. Оттуда был виден сад соседа Гарника, который как обычно возился в саду и, увидев Анну, помахал ей рукой. Она в задумчивости не ответила на его приветствие и он, поняв, что что-то случилось, подошёл к забору: "Анна! У Вас что-то случилось? У Вас такой растерянный вид".
Анна махнула головой, как бы отгоняя от себя мысли, и сказала: "Куда-то делся Вадим. Не знаю где он".
"Как где? Я видел его часа три назад с рюкзаком. Он торопился и сел вон там, на углу, в автобус, который идёт в сторону вокзала. Я думаю, он уехал. Разве он с вами не попрощался?"
Анна только и смогла покачать головой. Она развернулась и поспешила к Сефи, которая терпеливо всё ещё ожидала Вадима.
"Сефи! Ты только не пугайся... сядь... похоже, он уехал..." - прошептала Анна.
"Как уехал?" - это известие ошеломило Сефи. Она медленно села в кресло.
"Сама ничего не понимаю... послушай, Сефи, надо идти в школу... Ты сиди тут, а я схожу быстро в школу и всё разузнаю."
"Я с тобой!" - Сефи ринулась было за тётей. Но Анна остановила её: "Нет, Сефи, сиди дома. А вдруг он здесь объявится?"
Анна вышла и быстрой походкой пошла к школе. По дороге её догнал Гарник: "Анна, я вижу, у вас что-то стряслось? Позволь помочь и с тобой пойти. Что-то мне говорит о том, что ваш квартирант не просто так сбежал, очень уж он торопился".