Диадему из кунцита она надела, поскольку этому нежному бледно-розовому драгоценному камню приписывают способность пробуждать в человеке положительные черты характера, прогонять дурные мысли и защищать от злых побуждений и поступков.
Морганит в серьгах тоже способствует пробуждению положительных качеств, а ещё сохраняет теплоту, мир и покой в доме, обеспечивает в будущем материальное благополучие семьи.
Больше всего в украшениях Мэриселы было топазов, из него состояло колье, которое почти полностью закрывало низкое декольте платья, ведь этот драгоценный камень насыщенного розового, почти малинового, цвета обладает невероятной защитной энергетикой, защищает от сглаза, от принятия неправильных и необдуманных решений, способствует сосредоточению на проблеме, помогает найти наилучшее решение. Ой, как ей это необходимо, чтобы правильно выбрать мужа!
Кольца на руках принцессы тоже оказались там не просто так, за компанию. В каждое из них был вставлен камень, нёсший огромную смысловую нагрузку. Рубеллит добавлял уверенности в собственных силах, помогал перебороть страхи. Розовый кварц имел способность снимать венец безбрачия. Принцессе это не грозило, и его Мэрисела одела на всякий случай, лишним не будет. Шпинель, минерал с колючим блеском, маги советуют носить для обретения удачи в амурных делах, так что без него никак! Ну, а сапфир рекомендуется носить тем, кто мечтает о ребёнке. Принцессе это вдвойне важно, поскольку её ребёнок ещё и наследник королевской династии.
После занимательного экскурса в свойства драгоценных камней, придворные дамы ощутили себя подружками принцессы, а осуждение вопиющей безвкусицы и нелепицы наряда Мэриселы волшебным образом превратилось в снисхождение: ну, перестаралась немного девочка, переборщила с розовым цветом, ничего, с кем не бывает!
А после бала розовый цвет во многих королевствах вошёл в моду, наряду с рюшечками, воланчиками и цветочками. Так что Мэрисела оказалась ещё и законодательницей мод. Даже мужчины стали добавлять один слой розового цвета в рюши воротника и рукавов. А те, кто не хотел так кардинально менять свой внешний облик, просто пользовались розовыми носовыми платками.
Бок о бок с новыми веяниями моды, по свету разлетелись слухи о Мэриселе, как о принцессе глупой, недалёкой, восторженной, но, несомненно, милой, доброй и красивой, что кардинально отличалось от прошлогоднего мнения, кроме как по части внешности, и тем подстёгивало заинтересованность принцев из дальних земель приехать самим в следующем году в Фрейэрию. Так что, как и говорил король Фроуд, без женихов Мэрисела точно не останется.
Мэриселе в пору было гордиться собой – она никого не обидела, но при этом от души повеселилась! Мужа, правда, не приобрела, но такой задачи и не стояло. Отец сказал, что насущной необходимости в её замужестве в этом году нет, если только она не встретит принца, который будет ей по сердцу. Такового не нашлось. Если хотя бы один развернулся и уехал после её жеманства и глупости, тогда можно было на него обратить внимание, но… глупость оказалась сильно востребована. У Мэриселы закончилось воображение выдумывать индивидуальные отказы на предложения принцев руки и сердца, и она перешла на стандартные фразы, предписываемые дворцовым этикетом.
Король Фроуд тоже остался доволен балом. В отличие от предыдущего года, Фрейэрия приобрела огромное количество друзей, а не врагов. В свете намечающихся событий это было очень и очень важно.
5
Чем ближе приближалась дата шестнадцатилетия, тем радостнее становилось на душе Мэриселы. А накануне бала она окончательно убедилась, что её магические силы растут, поскольку утром проснулась не на постели, а над нею.
Весь год, с открытия в себе способности к парению, Мэрисела усиленно училась. И не только старательно изучая книги, но и смело подвергая себя риску разбиться. Прыгала со стремянки в библиотеке, потом с балкона своей спальни. Плавно опуститься получалось не всегда, а потому синяки и шишки стали её вечными спутниками. В какой-то момент Мэрисела поймала какое-то странное, необычное состояние, которое возникло у неё перед парением, начала культивировать его в себе, и с тех пор больше не падала и не ударялась. И тогда она приступила к следующему этапу – попыткам воспарить над землёй, а не плавно опуститься на неё.