Больше, чем прыгать с балкона, Мэриселе нравилось спускаться по высокой винтовой лестнице башни их замка. Она забиралась на самый верх и начинала быстро бежать вниз по ступенькам, увеличивая темп, и вскоре ноги переставали касаться растрескавшихся от времени камней лестницы, оставалось только мелко-мелко перебирать ими, чтобы не опуститься на ступеньку, а долететь донизу. На любимой лестнице Мэрисела каждый день тренировалась и подниматься вверх. Пока ничего не получалось, но она не унывала. Знала, что когда-нибудь у неё обязательно это получится, надо только уловить своё волшебное состояние.
И вот это случилось! Она воспарила! Воспарила во сне, но ощущение уловила! Жаль, что нельзя сразу приступить к тренировкам, поскольку надо готовиться к балу. Сегодня в замок съедутся гости, а среди них принцы, очередные претенденты в мужья.
Вспомнив о бале, Мэрисела рассмеялась. Во-первых, ей было очень любопытно посмотреть – приедет ли кто-то из принцев, которые были на прошлых балах. Ведь это будет верным признаком того, что кто-то из них по–настоящему полюбил её! Эту мысль зародил в ней отец, рассказав ей историю своего сватовства. Так он успокаивал дочь после первого, такого неудачного, бала.
Оказывается, Лубомира не сразу разглядела и полюбила принца Фроуда. А вот он влюбился в неё с первого взгляда, не смотря на то, что принцесса вела себя со всеми претендентами на её руку и сердце холодно, если не сказать высокомерно. Это не смутило молодого принца, ведь он разглядел через маску её холодности добрую душу и горячее сердце, («Папа, так ты тоже волшебник?», – спросила короля Фроуда Мэрисела. «Что есть любовь, как не само волшебство?», – ответил ей отец) и приехал снова на следующий год. Но и в этот раз Лубомира отказала Фроуду, хотя это не было уже высказано так категорично. Мало того, принц заметил на донышке её прекрасных зелёных глаз («У тебя, дочка, глаза точь-в-точь мамины, такого же чудесного изумрудного цвета») искорку заинтересованности. Она грела его весь год. И он с нетерпением ждал следующего бала. Претендентов в мужья Лубомиры оказалось всего двое. Она внимательно всматривалась в каждого. И если принц Хонор11 вёл себя сдержанно, то Фроуд не скрывал от Лубомиры свою любовь. Лубомира выбрала его, Фроуда. А после свадьбы призналась, что готова была это сделать уже на втором балу, поскольку ясно видела суть вещей и людей, сколько бы кто и как не пытался от неё закрываться. Но она решила всё-таки испытать себя и его. Его любовь к ней, и свою любовь к нему, и поэтому отложила выбор на следующий год.
Мэрисела тогда твёрдо решила, что поступит точно также. Пока не увидит в ком-то его внутреннюю сущность и не испытает его дважды, согласие на брак не даст. А ещё приняла решение усложнить задачу, как для себя, так и для него, того, кто будет предназначен ей судьбой. И это было второй причиной, из-за которой у Мэриселы было прекрасное, просто наипрекраснейшее настроение!
Она уже предвкушала, как вытянутся лица у всех придворных, а некоторые дамы так могут и вообще грохнуться в обморок, пардон, изящно опуститься на руки кавалерам, потеряв сознание, когда она войдёт в залу. Сегодня на балу она не будет ни злой, ни глупой, ни жеманной. Она будет самой собой, такой, какая она есть внутри. А вот снаружи! Пора было развеять миф о красавице и подкинуть дровишек в слухи о себе. А потому сегодня она будет старой, хромой, седой, с морщинистым лицом и откляченным задом! Но! В изумительном по красоте платье, с элегантной причёской и со вкусом подобранными украшениями. Чему безгранично радовался хранитель королевской сокровищницы, переживал цирюльник, окрашивая темно-русые пряди принцессы в седину, и навзрыд рыдала портниха, уродуя великолепное платье – шедевр швейного искусства, дополнительными вставками, чтобы под его лиф и юбку можно было прикрепить утолщающие валики.
11 – в переводе – «честь, доблесть»
6
С придворными получилось так, как Мэрисела и предполагала. А вот с принцами вышла незадача. Их всего было пятеро и ни одного из тех, кто был у неё в гостях в прошлом и позапрошлом году. И даже, можно сказать, не пятеро, а всего 4 с половиной, потому что принц из самого дальнего королевства Серпентии сам не приехал, а прислал своего представителя – графа Айгизара12, явно продемонстрировав отсутствие заинтересованности в женитьбе. Лучше бы, уж, вообще никто не приезжал, – подумала Мэрисела. Но особо переживать по этому поводу не собиралась. И выказывать своё недовольство графу, или уделять большее внимание остальным принцам в ущерб ему, не собиралась тоже. Граф же не виноват, что ему дали такое поручение?