Принц Ниран13 оказался страшным занудой. Мэрисела не удивилась бы, если бы он, действительно, стал бессмертным в соответствии со своим именем. Ведь от его вечного занудства кисло станет даже богине смерти Хель и она предпочтёт к нему не приближаться.
Принц Эитри был высок и плечист. Его игру мускулами не скрывала даже одежда. Своему имени он соответствовал ровно наполовину. Верилось, что он вполне способен выковать волшебный молот богу грома Тору, но, уж, на мифического карлика никак не походил. В начале вечера Эитри смотрел на «старую» и «не красивую» Мэриселу неприязненно. Но она смогла зацепить его разговором о его силе и здоровье (похоже, это было единственным, что интересовало его в жизни), и он увлёкся, перестал замечать внешность потенциальной невесты.
Кому абсолютно было всё равно, как выглядела и во что была одета принцесса Мэрисела, так это был принц Алмас14. Принцесса была к нему внимательна и добра, и он, как ребёнок, почувствовал её внутреннюю красоту и потянулся к ней всеми фибрами своей души. Мэриселе же в первую очередь был нужен муж – надежда, опора и, желательно, любовь, и лишь во вторую – ребёнок, а потому она была рада, что смогла объединить разговором о здоровье (тема, которая ей порядком надоела) принца Алмаса с принцем Эитри.
Вот с кем им не помешало бы поделиться своим здоровьем, так это с графом Айгизаром. Граф явно был не здоров. Он еле выдержал быстрый вальс, который танцевала с ним Мэрисела. В конце он сам признался, что, видимо, простудился в дороге, и попросил разрешения у принцессы покинуть бал. Мэриселе было искренне жаль беднягу. Она предложила ему услуги их лекаря, но граф отказался, сославшись на то, что в его свите присутствует лекарь из Серпентии.
Самым загадочным из принцев оказался принц Кайонэ15 из Восточных земель. Его смуглая кожа, казавшаяся опалённой солнцем, раскосые глаза, в которых нет-нет, да и чудился проблеск огня, а главное – гордый, независимый, но при этом не высокомерный вид, всё привлекало Мэриселу. Ей хотелось разгадать его загадку, поэтому она невольно задерживала на нем свой взгляд. Почему-то ей казалось, что её сегодняшняя маска не стала для принца Кайонэ препятствием, и он видит её насквозь. А вот ей познать его суть так и не удалось. И также у неё не было никаких предположений – как же он к ней относится?
Ну, что ж! Завтрашний бал, последний в этом году, на котором принцы будут делать ей предложения руки и сердца, он всё и расставит по местам. А пока Мэрисела спешила к отцу, чтобы поделиться с ним парочкой забавных моментов, которые произошли на балу. Он же ещё не знает, что она сегодня утром сделала первый шаг к полётам!
12 – в переводе – «тот, кто долетит до Луны»
13 – в переводе – «вечный, бессмертный»
14 – в переводе – «ребенок, которого обойдут стороной болезни, а злые силы не причинят ему вреда»
15 – в переводе – «родившийся в огне»
7
– Ты не переусердствовала с образом? И хромая, и седая, и морщинистая! – встретил дочь вопросом король Фроуд.
– Что поделаешь? Годы берут своё! Шестнадцать, как-никак! Старею! – ответила с притворным сожалением Мэрисела, и сама же не выдержала, рассмеялась своей шутке.
Но король шутку дочери не подхватил. Задумчиво постучал пером по бумаге, которая лежала перед ним на столе, вздохнул и отошёл к окну. Мэрисела подошла к отцу, приобняла и с тревогой спросила:
– Папа! Что-то случилось?
Отец и дочь были самыми лучшими друзьями и, как правило, ничего друг от друга не скрывали. Ведь их всего две родных души было на всём белом свете. Мэрисела прекрасно знала весёлый и добродушный папин характер. И если, уж, он так тяжко вздыхает, значит, наверняка случилось что-то плохое. Мэриселу это встревожило.
– Тебе пришёлся кто-нибудь из принцев по сердцу? – предпочёл не отвечать на предыдущий вопрос Фроуд, задав свой.
– В общем-то – нет, – ответила Мэрисела, а у самой в это время перед внутренним взором мелькнуло лицо принца Кайонэ, – Да и выбора особенного не было. Всего четыре принца.
– Да, я знаю. Это я их пригласил. А остальных желающих убедил приехать в следующем году.
Мэрисела расстроилась:
– Что же ты меня не предупредил, что мы ждём особенных гостей? Я бы не стала устраивать переодевание. Я всё испортила?
– Для тех, кого я рассчитывал увидеть, твоя внешность не должна иметь никакого значения. Пойдём, дочка, сядем, я тебе кое-что расскажу и покажу.