Вот так, неожиданно, мы впервые попали на сцену.
Я бы с удовольствием посмотрел тот концерт в качестве зрителя. Мы работали очень серьезно и начали играть без предварительного объявления. Зазвучал медленный рифф… Мы не стремились сделать шоу, а просто исполняли наши треки, не обращая ни малейшего внимания на зрителей. После завершения выступления никто не хлопал. Люди просто стояли и смотрели на нас. Вероятно, вы спросите, в чем был прокол. Тилль не сделал ни малейших усилий, чтобы что-то сказать между песнями, как-то расположить публику к себе. Естественно, мы были крайне взволнованны и понятия не имели, как можно снять напряжение. Иногда во время игры, признался мне потом Рихард, он даже забывал, как дышать.
Мы все-таки дождались того, что нам поаплодировали несколько человек. Но, кажется, это произошло тогда, когда выяснилось, что мы уйдем и нас заменит коллектив, из-за которого зрители, собственно, и собрались. Затем стало еще смешнее. Один из гостей подошел ко мне и сказал, что он находит нашу группу «полностью клевой». А больше всего ему понравилось, что наш гитарист выглядит, как Карл-Хайнц Румменигге[18]. Другой заявил, что мы должны назвать свою группу «СПИД», что именно это название очень хорошо бы нам подошло.
Мы ездили в Лейпциг на моем автомобиле, на нем же и возвращались в Берлин. Несмотря ни на что, нас не оставляло радостное возбуждение. Поэтому мы достали из багажника запасы алкоголя. Через полчаса я остался единственным из группы, кто трезв и не спит. Рулевой механизм барахлил, я с трудом удерживал машину на полосе, порой вилял, и тогда встречные авто испуганно шарахались в сторону. Да, говорил я себе, денег для ремонта у меня нет! Зато есть музыка, группа, друзья и сегодняшний концерт!
И это было огромным счастьем.
Именно тогда настал последний этап существования Feeling В. Нас с Паулем и Кристофом перестал интересовать панк-рок. Как я чуть раньше говорил, в старом составе мы преимущественно играли перед публикой, которая нас знала. Но уже ничего нового в том же духе не сочиняли…
Я курильщик. И хочу покончить с этим. Или же так: раз в день позволять себе в уютной обстановке, на закате, насладиться одной сигаретой. Разумеется, это иллюзия. Либо ты курильщик, либо нет. Здесь запрещено курить в помещениях. Пиктограммы с перечеркнутой сигаретой можно встретить везде. Их смысл понятен любому. Но как быть со слепыми людьми? Однажды в Америке я был в одном кафе, где на стене запрещающая надпись была сделана на стене шрифтом Брайля[19]. Здорово придумано, конечно. Только каким образом слепой найдет место, где это написано? Для этого ему потребуется ощупать всю стену. А это негигиенично! Но, по крайней мере, можно считать, что слепые в том кафе не подвергались дискриминации. Потому что, считаю я, если человека лишают возможности ознакомиться с общими правилами запретов, то это, конечно же, дискриминация.
Как-то раз мы были в Остине, штат Техас, в одном «ковбойском» трактире. Он выглядел почти так же, как в кино: массивная старая мебель, мрачный мордатый бармен, у стойки – дюжие небритые парни в кожаных куртках и сапогах со шпорами. Гости пили пиво прямо из бутылок, звучали песни Джонни Кэша[20]. Курить в зале было запрещено. В коридоре тоже. По нему вышагивал туда-сюда охранник. Люди были вынуждены идти курить на улицу. Это покоробило даже меня, хотя в то время я еще не дружил с сигаретами. Хмельной ковбой, который вынужден выходить из трактира по десять раз за вечер, рискует быть убитым или похищенным индейцами! Разве не так?..
Мой взгляд снова медленно перемещается на часы. Как много еще времени до концерта! На самом деле, время – это самое ценное, что у нас есть. Вся жизнь состоит только из времени. Каждый получает его, и, пока мы живы, каждый день имеет для всех одинаковую длину. А если ты умер, время перестает быть для тебя полезным, поэтому ты в нем больше не нуждаешься… Время нельзя купить. Человек должен зарабатывать, но стараться везде и всегда жить полной жизнью. Одна женщина рассказала мне, что пошла работать, чтобы иметь возможность нанять няню для маленькой дочки. Чтобы, значит, та присматривала за ребенком, пока мать на службе… Казалось бы, глупо. Но такой ход – разумная трата времени. Женщина на работе получала возможность двигаться в социуме, общаться, а это очень важно в жизни любого человека.
Когда у меня много свободного времени, я чувствую себя богатым. Но теперь его у меня нет. Раньше было намного больше, но в те годы я не был профессионалом, а занимался ученичеством…
19