– Как дела? – спросил Эйдриан по телефону.
– Чудесно, – отвечала Мел. – Хотя я потратила так много времени, оттирая пол в кладовке, что сама превратилась в принцессу Доместос, – пошутила она.
– Дома лучше, чем в «Лоример»? – спросил Эйдриан с ноткой опасения в голосе.
– В тысячу раз лучше, – отвечала Мел, с гордостью оглядывая свои владения.
В пятницу приехала мать Мел, чтобы полдня посидеть с девочками и дать Мел передохнуть. Решив резко не рвать со своей прежней жизнью, Мел пригласила Ванессу на ленч.
– Я соскучилась по девочкам, – заметила Карен, едва переступив порог дома.
– Я знаю, мама, – ответила Мел, на этот раз, ощущая перед ней вину другого рода. Долгое время Кэрри и Сара наполняли жизнь ее матери, и теперь, когда Мел оставила работу, Карен, наверное, трудно отойти на второй план. – Прости… – начала она, но мать остановила ее.
– Не говори этого слова, Мел, – твердо сказала она. – Я скучаю по девочкам, но я никогда не была так счастлива, как сейчас, когда ты ушла из «Лоример». Так разрываться, как ты… Это бы добром не кончилось. Мы с папой беспокоились о тебе. Но я не хотела говорить, чтобы ты не подумала, будто я давлю на тебя.
– Именно так я бы и подумала, – заметила Мел. Насколько же она была нетерпима прежде! Пребывание дома действительно хорошо сказывается на ней, она стала спокойнее, общительнее.
– Работа в офисах не для матерей, – продолжала Карен. – До тех пор пока кто-то не придумает, как облегчить жизнь работающим женщинам, бедняжки будут делать то, что делала ты: спешить, бежать, разрываться на части и проклинать каждый час своей жизни.
– Я смогу вернуться на работу, когда Кэрри пойдет в школу, – задумчиво проговорила Мел.
– Конечно, – кивнула Карен. – Я уверена, тебя с радостью снова возьмут в «Лоример». Не исключено, что эта старая ведьма Хилари проклинает себя за то, что позволила тебе уйти!
Ванесса опоздала на пять минут.
– Прости, прости, – извинялась она, ворвавшись в «Ори-ент-Палас» и обдавая Мел ароматом духов. – У нас такая запарка с организацией патронажного обслуживания, которое действительно необходимо многим людям, и программа должна стартовать сегодня. Извини. – Она остановила себя. – Ты, наверное, больше не хочешь слушать о наших проблемах?
– Нет, почему же, – возразила Мел. – Я пока еще не отрезала от себя «Лоример» напрочь. Господи, да я все еще чувствую себя членом команды!
– Ну и прекрасно. А то я боялась, что ты окончательно превратилась в мамашу, которую не интересует ничего, кроме ее детей. Ты не представляешь, что у нас происходит! – Ванесса быстро пробежала глазами меню и, приподняв бровь, взглянула на официанта, который тут же подошел и раскрыл свой блокнот, готовый принять заказ. «Интересно, – подумала Мелани, – пока я сидела здесь одна, он почему-то не сделал этого». Ей пришлось самой брать меню с другого стола, отчаявшись привлечь внимание официанта.
– Лангет с грибами под соевым соусом, – сказала Ванесса, – и бокал вина номер 12. Ты выбрала, Мел?
– Да, минутку… цыпленок под соусом кешью. И вода, пожалуйста, без газа.
– Так вот, у нас такие дела в отделе подписки, просто жуть какая-то! Представляешь, клиентов обсчитали на двенадцать процентов! Но это не наша вина. Все дело в компьютерном сбое. Хилари рвет и мечет, хотя старается, чтобы внешне все было тихо. О, ты не поверишь, эту Шацни из отдела подписки видели с…
«Как странно слушать все это сейчас, когда ты уже не имеешь к этому непосредственного отношения», – думала Мел. Ей хотелось знать новости, но она поражалась, что могла когда-то волноваться из-за романа Шацни из отдела подписки с Питером из отдела рекламаций… Сплетни – обычная составляющая жизни компании, однако со стороны все это выглядело банально и скучно.
Мел поймала себя на том, что хотела бы услышать, будто без нее дела в «Лоример» идут из рук вон плохо и Хилари кусает локти, говоря: «Мы не ценили Мел, а теперь я готова все отдать, лишь бы вернуть ее». Признаться, она бы очень этого хотела.
Но оказывается, никто не переживал из-за ее отсутствия. Ее место мгновенно заняла молоденькая девица из Гонконга, по имени Ками, которая сразу всех очаровала, и теперь Ванесса ходит на ленч с ней.
– Представляешь, она знает, как вести себя с Хилари! – говорила Ванесса, с аппетитом приступая к еде. – Когда Хилари вот-вот готова выйти из себя, лицо Ками принимает бесстрастное выражение, хладнокровное и непроницаемое, и это тут же ставит Хилари на место. Ты же не станешь кричать на кого-то, кто попросту не слышит твоих криков?
– Пожалуй, нет, – согласилась Мел. Она обнаружила, что ужасно проголодалась, хотя, позавтракав, еще доела кашу за Кэрри. Трудно ограничить себя в еде, когда ты все время дома и дети то и дело просят чего-нибудь перекусить. Каждый раз, открывая холодильник, чтобы достать сок или йогурт, ты обязательно не удержишься и отломишь кусочек сыра или бросишь в рот оливку.
– А как у тебя дела, Мел? Уже выходила куда-нибудь?
– Хм-м-м… возможно, завтра, – сказала Мел, неожиданно ощутив себя домохозяйкой, хотя в реальности все было не так. – Но, знаешь, я нашла место, где собираются матери с детьми.
– И ты познакомилась с кем-то?
С аппетитом, уплетая цыпленка с удивительно вкусным соусом, Мел рассказывала:
– Нас пригласили на обед в следующую субботу. К Астрид. Они живут недалеко от нас, но это такой богатый район.
– Правда? Значит, ты стала членом каррикуэллской материнской мафии? – пошутила Ванесса. – А как с твоими ваучерами в спа? Ты уже использовала их?
«Лоример» вручил Мел на прощание два ваучера во вновь открывшуюся «Клауд-Хилл-спа».
– Еще нет, – сказала Мел, – я храню их для какого-нибудь специального случая.
– Как бы я хотела пойти, но где взять время? Сейчас жуткая запарка, – вздохнула Ванесса, приканчивая вино. Было без десяти два. – Побегу, Мел. Мне еще надо заскочить в супермаркет, прихватить что-то Коналу на ужин.
Мел все еще ощущала голод, поэтому, распрощавшись с Ванессой, она отправилась в торговый центр, где, наслаждаясь тем, что ей не надо никуда спешить, выпила латте и съела булочку с кремом. А потом прошлась по магазинам. Здесь было столько прекрасных вещей! Она просто влюбилась в светло-коричневые замшевые босоножки, которые так подошли бы ей. Но, увы, слишком дорого, такие траты она не может теперь себе позволить.
В следующую субботу Мел пожалела, что не купила ничего из того, что видела во время этой прогулки. Вечеринка у Астрид должна была состояться сегодня, и Мел поняла, что все ее выходные наряды либо безнадежно устарели, либо годятся только для официальных мероприятий. Она разочарованно перебирала вещи в своем гардеробе. В основном это были черные или темно-синие костюмы. Два блестящих топа, но бесконечно старые, пожалуй, ровесники «АВВА». Рубашка из черного шифона, настолько прозрачная, что под нее требовалось особое нижнее белье. Пара платьев времен ее юности, легкие черные брюки – вот, пожалуй, и все, что составляло ее выходной гардероб.
То, что она надевала каждый день на работу, вряд ли годилось для домашней вечеринки, разве что для ужина в «Макдоналдсе».
Мел не слишком увлекалась одеждой, но сейчас поняла, что она абсолютно не готова для новой жизни.
Но тут в глубине шкафа она отыскала старое темно-фиолетовое платье – открытые плечи и спина, струящийся шелк. Она купила его в Италии, где они с Эйдрианом проводили свой первый отпуск. Платье было из тех, про которые говорят: «Классика никогда не выходит из моды», – и, как ни странно, все еще годилось ей. Сегодня вечером, когда она больше не миссис Редмонд из отдела рекламы, это именно то, что нужно.
Дом Астрид находился в зеленом районе Каррикуэлла и стоял в ряду других особняков из красного кирпича, мало чем отличающихся один от другого. Всего пять минут от Голдсмит-Лаун, где жили они, но совсем другой уровень.
– Кажется, мы направляемся в богатое местечко, – заметил Эйдриан, когда они шли по извилистой, тенистой дороге.
– Да, – отозвалась Мел. – Не кажется ли тебе, что они пришли бы в ужас от нашей гостиной? Пришлось бы убрать кое-что из детских игрушек, чтобы гости могли протянуть ноги под столом.